Ну, это ты выдумал, усмехнулся Гаранин. И не делай такое честное лицо, все равно не поверю: твой дружок, а не мой. Ты очень хочешь его взять?
А почему бы нет? Восток знает, дизелист первоклассный, да и силой бог не обидел.
Само совершенство, подытожил Гаранин. Идеал, хоть в книжку вставляй.
А что ты против него имеешь?
Уж очень тебя уважает. Ну просто влюбленными глазами смотрит!
Ревнуешь?
Этого еще не хватало! возмутился Гаранин. Тоже мне еще нашлась Дездемона Ладно, Дугина я тебе уступаю. Но прошу записать в протокол: без восторгов.
Тогда отпадает, не берем.
Да шучу, шучу. Годится твой Женька. А кого вторым механиком?
На Молодежную идет Пичугин, глядя в список, выжидательно произнес Семенов.
Пусть там и остается, решительно возразил Гаранин. Ты меня удивляешь. Снова брать его на Восток, да еще в первую пятерку?
Проверка памяти. Семенов улыбнулся. Конечно отпадает.
А с Пичугиным произошла такая история. В первую зимовку на Восток стремились попасть многие: уж очень почетной была она в глазах полярников первая зимовка в самой глубине ледового материка. Отбирали самых, казалось, надежных, лучших из лучших, а случилась осечка. Никто еще не зимовал на куполе Антарктиды на такой высоте три с половиной километра над уровнем моря, и редко кто брал на себя смелость предсказать, что ждет людей на Востоке в полярную ночь. И вдруг зашелестел, пронесся слушок, что теоретически морозы в этом районе возможны совсем уж неслыханные, градусов под сто двадцать ниже нуля. Люди забеспокоились, зашушукались по углам: слава, почет вещи приятные, а не покойникам ли достанутся? Тогда Семенов объявил: пока самолеты еще летают решайтесь, паникеры мне на станции не нужны. Полярники народ самолюбивый, позориться никто не захотел, и разговоры прекратились. И тут двое начали кашлять. Не просились обратно, не намекали даже, а просто кашляли надрывно и мучительно, днем и ночью. Бармин осмотрел их, легкие в порядке; бронхи раздражены, конечно, но и у других не лучше: воздух здесь сухой, во рту как песком посыпано. Позорить этих двух Семенов не стал, отправил в Мирный по болезни и заменил двумя добровольцами. Одним из кашлявших и был Пичугин. Спустя несколько лет он все-таки прозимовал на Востоке, да и на другие станции его охотно брали, но парень он был неглупый и к Семенову ни разу не просился.
Может, Сагайдака с Молодежной взять? предложил Гаранин. Дизелист никак не хуже Дугина, бывший штангист, да и отзываются о нем неплохо.
Семенов задумался. Сагайдака он знал, ничего предосудительного за ним не числилось. И все-таки что-то мешало без раздумий принять
Парень, кажется, забавный.
А за что Макухин тебя невзлюбил?
Филатов нахмурился.
Ага, значит, и вам накапал Тогда давайте на прямоту. Андрей Иваныч рекомендовал вам меня как классного дизелиста?
Семенов кивнул.
А он не говорил, что я для начальства человек неудобный?
Почему?
Спорить люблю, личные мнения при себе держать не умею. Охотно ими делюсь.
С начальством?
Бывает, и с ним, с тем же вызовом продолжал Филатов. Если имеете в виду лично товарища Макухина. Он всех, кто пониже рангом, винтиками считает. На этой почве и расходились. Работу делал как положено, а наступать на себя не давал, мозоли от этого бывают.
Семенов прошелся по номеру. Парень что порох, далеко не лучшее качество для трудной зимовки. Явно любит собой покрасоваться, да и самоуверенности ему не занимать, хотя били его, наверное, часто, у таких жизнь редко течет гладко, слишком ершистый Рубит с плеча от простоты? Вряд ли, на простака Филатов не очень-то похож Прямота, честность? Возможно. Качества превосходные, однако бывает, что такие правдолюбцы начинают «качать права» в самой неподходящей ситуации, когда единственную правду знает только начальник. И тогда прямота, честность и жажда справедливости жаль, тебя нет рядом, Андрей, могли бы поспорить выливаются в губительную для коллектива склоку Не из таких ли правдолюбцев Филатов?
Семенов колебался. Не взять Филатова значит обидеть Андрея, чутью которого привык доверять. Андрей ошибается редко, но все же такие случаи бывали: слишком многое он прощает людям, в которых, как он говорит, «ни грамма фальши». Но не только из этого, из других важных слагаемых складывается полярник Было бы время «обкатать на всех режимах», проверить, так нет этого времени Рискнуть?
Так что, не берете?
Напрягся, сжался, как пружина, подумал Семенов. Силы много, воли еще не знаю, а вот такта маловато. И все же парень чем-то ему нравился.
Не опережай события, Веня. Женат?
Рано мне жениться, подожду. Мир хочу посмотреть.
Поэтому в Антарктиду?
Конечно! Одна дорога, говорят, чего стоит, два океана и стоянки в инпортах!
Родители?
Мать умерла, отец с мачехой живет А других родственников нет, ни здесь, ни за границей, я все в анкете написал, в отделе кадров.
Твоя анкета меня не интересует. Учиться дальше собираешься?
Обойдусь. Валька Горохов, друг детства, за пять лет в институте от зубрежки высох и сто двадцать получает. А я двести где хочешь заработаю с восемью классами.