В директорском кабинете было привычно прохладно и чисто прибрано. Всё лежало на своих местах, книги и папки ровными рядами занимали полки стеллажа. Отделанные деревянными панелями стены чуть заметно пахли свежеструганными досками, на лакированную столешницу массивного стола падали лучи солнца, выводя на ней кружевную вязь, повторяющую рисунок тюли на окне. Директора за столом не было, но Василиса не сомневалась, что он в школе: она чувствовала его близкое присутствие, как ощущение тёплого и родного огонька в груди. Когда она выезжала за пределы полога, этот огонёк сразу угасал до еле ощутимого трепетания, и в Энске и ОМИИ не чувствовался вовсе. Версий о природе данного, недавно возникшего явления у Василисы имелось две: логическая и глупо-романтическая. Логическую версию было легко проверить, и она смело шагнула к зеркалу в тяжёлой старинной раме. Настроилась на свои где-то запрятанные магические силы, мысленно потянулась к ним и, согласно вчерашним рекомендациям, настроилась на чувство свободы и всепрощения...
Ей показалось, из груди со свистом развернулись упругие нити, хаотически забившись в замкнутом пространстве кабинета. Одновременно нахлынуло чувство облегчения, словно разорвались сковывавшие грудь цепи, и чувство недовольства, что за стены кабинета не выбраться. На окне и обоях заплясали хороводы искорок она потревожила охранную сигнализацию кабинета? Василиса заполошно принялась подтягивать к себе все невидимые, но отчётливо ощущаемые нити, однако собрать их обратно оказалось столь же сложно, как рассыпанное мелкое зерно без помощи лопатки. Нити дробились и рассыпались, ускользая как вода сквозь пальцы, а из всех щелей к ней поползли засохшие мухи, пауки и мумифицировавшаяся мышка, выбравшаяся не иначе как из подвала. У всех зомби зоологического подвида светились сине-голубым мертвенным светом пустые глазницы, армия дохлых насекомых тихо скребла лапками по полу, подбираясь всё ближе к горе-некроманту...
Вязь заклинания, использованного вчера на кладбище, очень ярко вспомнилась Василисе! Зажмурившись, она воспроизвела в памяти все его завитки заклинание упокоения действительно было несложным, можно даже сказать интуитивно очевидным. Магия в её руках присмирела, как игривый щенок после грозного окрика хозяина, и послушно потекла в указанном направлении.
Шуршание по полу прекратилось. Открыв глаза, Василиса со вздохом смела на листок груду затихших насекомых и выкинула их в мусорную корзину.
Что ж, за плинтусами однозначно стало чище, проворчала она. Глянула на мышку и задумалась. Влад Дракулич рекомендовал частые тренировки... Для чуда «воскрешения» достаточно отпустить свою силу? Так это проще простого!
Сдав мусорную корзину духу-уборщику во избежание повторения массового набега, Василиса принялась за мышку. Раз оживила-упокоила,
два оживила-упокоила, три оживила-упокоила. Закрепление опыта рождало уверенность в собственных силах. Устав от мышки, Василиса и её сдала духу-уборщику и развернулась к зеркалу ещё один эксперимент не доделан. Шагнула к раме, подняла ладонь и услышала льстиво-угодливое лепетание:
Чего желает милостивая госпожа?
Василиса аж подпрыгнула от неожиданности. Полтергейста подменили?! Или арестант сбежал, оставив запись голоса для маскировки? В зеркале было пусто: ни отражения стен кабинета и полок, ни самой кляксы ничего, лишь небесно-голубая синь. Ой, она же не выпустила заключённого случайно?! А нежить-то на балансе школы числится! Приложив ладонь к стеклу, Василиса прислушалась к его фону и уловила какое-то колыхание в глубине, воспринимаемое, как объект хорошо знакомый, свой, родственный. О, значит так теперь ею воспринимается нежить любого вида, только директор ярче всех... Впрочем, у него и уровень сил не ординарный.
Да что я сделал-то?! плаксиво пропищало зеркало. Ты ж скажи, чего тебе надобно!
Изреки что-нибудь, как всегда, велела Василиса. Похоже, нежить всё-таки на месте, но отчего-то напугана.
Что-нибудь некромантическое? угодливо предложило зеркало и после кивка заунывно провыло: Убогие! Большинство так и мечется между страхом смерти и мучениями жизни. Жалкие, они и жить не хотят, и умереть не умеют. Ну как?
Здорово! Откуда ты все эти фразочки берёшь?
Сам придумываю, похвалилось зеркало.
Бесстыдная ложь, изречение он стащил из писем Сенеки, известил директор, вдруг обнаружившийся на своём месте за столом. В читальном зале библиотеки висит большое зеркало, из него видны открываемые читателями книги. Эрасту нравится заучивать наизусть особенно звучные фразы, с кровью выдирая их из контекста, и потом применять... чаще всего не к месту.
При появлении директора полтергейст запрятался куда подальше Василиса практически перестала его ощущать. Зеркальная поверхность теперь отражала всё как положено: Василису, окно за её спиной, стены со стеллажами, письменный стол. Не отражало лишь директора за этим столом.
Чего он сегодня такой пугливый? поинтересовалась Василиса, разворачиваясь к своему прекрасному директору.
Ты бы видела себя со стороны! Бедная мышка! Даже мне при лицезрении твоих опытов стало неуютно, и воскресло давно позабытое чувство тревоги за свою безопасность, лучисто улыбнулся Елисей.