Да что ты!.. Мне и во сне бы не приснилось.
Ты же не видишь снов.
Вижу или не вижу, неважно. Я никогда и представить себе не мог, что ты философ.
Но почему? Впрочем, философия и такая легкомысленная особа, как я? Да?
Нет, я не то хотел сказать. Но, в общем, мне кажется, что философия не женское дело.
Нет, милый, именно женское. Ты ведь окончил геофак?
Да.
Знаешь, что такое диалектический материализм?
Знаю, проходил.
Помнишь, что такое тезис, антитезис, синтез?
Экзамен мне устраиваешь?
Нет, ты подумай. Первое тезис, так? Второе, его противоположность антитезис. Третье синтез этих двух, так?
Ну и что?
А вот что: ребенок тоже третье, вернее, третий синтез. Женщина тезис. Мужчина антитезис. Ребенок синтез. Вот я тезис, ты антитезис Она вдруг умолкла.
«Ну и разговорчики! подумал Заур. Никогда бы не подумал, что она с такими фокусами. Ты тезис, я антитезис, ребенок синтез. Только ребенка и не хватало»
Ты не замечал, что в основе и религии, и философии, и самых различных концепций лежит идея тройственности, триады? Почему? Да потому, что жизнь и есть эта триада. Третий это новорожденный, это результат. Исход. Плод. Завершение. Тех, у кого нет детей, называют бесплодными. Бесплодие! Страшное слово, не правда ли?
Хорошо, ты столько твердишь «ребенок, ребенок», а почему у тебя нет детей?
У меня? Ха-ха-ха! У меня? Дорогой мой, все, что я говорила сейчас, это рассуждения чисто умозрительные. Я еще с ума не сошла иметь детей. Жизнь слишком коротка, мой друг, надо жить для себя.
Манаф тоже так считает?
Манаф? Нет, Манаф, наверное, хочет. Мужчинам что? Не на них падают тяготы всего этого. Разве не жаль, если я потрачу жизнь на ребячий визг? Нет, дорогой, пестовать детей это не для меня. Вот у нас есть соседка, Медина. Я вижу, до чего ребенок довел ее. Вздохнуть не дает. И муж ее бросил
Бросил?
Да. В первый же год. Через шесть месяцев после рождения малыша. С одной стороны это подлость, а с другой он, бедняга, просто удрал. Ребенок не давал ни минуты покоя. Плакал двадцать четыре часа в сутки.
Снова наступило молчание. Моря еще не было видно, но ощущалась его близость.
Когда ребенка не было, муж донимал ее бесконечными разговорами о том, что хочет малыша. Наконец однажды Медина сказала, что беременна. Он чуть не ополоумел от радости. Медина говорила, что девять месяцев он порхал вокруг нее, как мотылек. Приходил, говорит, прикладывал ухо к животу и слушал возится ребеночек или нет. Внимательно так слушал, подолгу Я в кино видела крестьяне так слушают землю. Геологи тоже иногда прикладывают ухо к земле. Это правда? Ведь ты геолог.
Правда.
Послушай, ведь геолог должен ходить по горам, по долам. Почему ты сидишь в издательстве?
Это длинная история. Расскажу как-нибудь Значит, муж послушал чрево жены своей и услышал там нечто такое, от чего сбежал?
Да нет, сбежал он через полгода после рождения ребенка. Я же тебе говорила.
Теперь дыхание моря чувствовалось явственно.
Знаешь, Медина рассказывала, что во время беременности женщина ощущает внутри тепло ребенка. Гм Как будто в животе носишь печечку.
Персональная передвижная печь, запас батареи девять месяцев.
Не смейся. Посмотри, какими я обогатила тебя знаниями.
Особенно по части гинекологии и акушерства. С завтрашнего дня могу спокойно устраиваться в родильный дом.
Он протянул руку, включил радио. Послышались позывные радиопрограммы «Аракс». Зазвучал женский голос: «Говорит Баку! Семнадцать часов по местному времени. Передаем последние известия. Нью-Йорк. На утреннем заседании Совета Безопасности Организации Объединенных Наций»
Море было похоже на неоконченный холст. Как будто художник провел всего две линии берега и горизонта. Ляпнул кляксами скалы. И пользовался только двумя красками: голубой для неба и моря и желтой для песков. На этом холсте могло бы появиться еще многое. На небе разбросанные облака, на море пенящиеся волны. В воздухе можно было написать чаек, на берегу разноцветные тенты, вдали белые паруса. И всюду можно было нарисовать людей. Но ничего не было. Ни волн, ни парусов, ни чаек. Ни людей.
Вот эта дорога ведет в Пиршаги, но ты сверни в ту сторону. Ага, вот так. Теперь поезжай. И мы приедем на то самое место.
Машина запрыгала по проселочной дороге
И долго мы так будем скакать?
Приехали.
У него разряд по штанге. Двух-трех он раскидает. Но если их будет больше
Он налил еще рюмку и сказал:
Прекрасная мысль, останемся.
Потом Тахмина начала рассказывать о своем детстве.
Когда я училась в третьем классе, одна подруга рассказала мне об отношениях между мужем и женой, просветила меня насчет того, как рождаются дети. «Дура ты, сказала я ей, это твои родители так делают, а мои никогда». Она нахально посмотрела на меня, засмеялась: «Сама ты дура! А как же ты появилась на свет, а? Как?» Я поссорилась с ней. Но, поразмыслив, решила, что она права. Несколько дней я не могла смотреть на своих родителей. Они все спрашивали: «Что случилось, дочка?» Я не отвечала. А про себя твердила: «Что случилось, что случилось? То случилось, что вы мне противны, бесстыдники!»