Усто-ака, что вы? Слово-то ведь хорошее!
Э!.. Усто махнул рукой. Бывает, что и хорошее слово, да не к месту, брат
Все рассмеялись. Муминов пригласил приехавших к чаю. Он с интересом приглядывался к Усто слышал о нем уже немало, но встречались они только второй раз. Имя Усто Темирбека сделалось известным в районе прошлой весной, когда он организовал первую и единственную в своем роде «бригаду аксакалов» . С месяц назад Муминов навестил его бригаду здесь, в Чукур-Сае. Тогда-то и познакомился с Усто. И теперь он был рад, что тот пришел вместе с Муталом. Муминоэ думал, не откладывая, в присутствий Усто поговорить обо всем, но старик, едва поздоровавшись, заспешил:
Ну, мне пора!
Не торопитесь, побеседуем, Усто-ака.
Некогда. Вы., ведь сразу не уедете?
Пока нет.
Значит, зайду еще. Старик переглянулся с Муталом. Зайду попозже. Обязательно поговорим, брат Ай, извините, товарищ секретарь! Все брат да брат
Улыбаясь в курчавую бороду, он вышел. Через секунду опять застрекотал мотоцикл. Сквозь щели палатки Муминов видел: старик уселся на мотоцикле так, как сидят рослые люди на осликах, подобрав ноги, подавшись вперед, и покатил по дороге.
Муминов привычным жестом пригладил поредевшие седые волосы на темени и обернулся. Мутал полулежал на охапке соломы, уставившись на чайник, стоявший, перед ним. Тонкое лицо со впалыми щеками почернело, обросло щетиной. Черные густые брови сошлись к переносице, ноздри крупного с горбинкой носа то и дело вздрагивают. Карие глаза смотрят непривычно строго, даже настороженно.
Вот каким он стал сейчас, две недели спустя после их последней встречи! Сидит замкнутый, суровый, какой-то неприступный.
А тогда, полмесяц а назад, он был совсем другим подвижным, энергичным. То и дело громко смеялся, непринужденно шутил с людьми. Что же вызвало в нем такую перемену? Сознание собственной вины? Или тяжесть горя тех, кто пострадал?
Ну, что молчишь? Я слушаю, прервал затянувшуюся паузу Муминов.
У Мутала надломились
черные прямые брови, он отвернулся, уставился в угол.
Что я скажу, Эрмат Муминович? Такое вот несчастье
Неожиданно для самого себя Муминов ощутил прилив негодования. «Не смей раскисать! захотелось крикнуть. Сплоховал возьми себя в руки!» Но Мутал опять взглянул ему в глаза строго, недоступно. Этот взгляд обезоруживал. Муминов подсел к нему, положил руку на плечо.
Друг мой. Он сам удивился, услыхав дрожь в собственном голосе. Я тебе верил, как самому себе Расскажи мне, как все это произошло? Зачем ты затеял той в такое время? И вообще, что тут происходит наконец?
«Рассказать все? мысленно повторил Мутал. Разве словами перескажешь? Эти четыре дня точно четыре года» Но от ответа не уйти. Мутал выпрямился:
Хорошо, я расскажу.
III
Уже с начала весны Мутал смутно догадывался: с Кок-Булаком что-то неладно. Собственно, это было не ново старики предупреждали уже третий год подряд. Но каждый раз находилось объяснение: зима сухая, снегу в горах мало. Однако в эту зиму снега выпало много, и Мутал не терял надежды, что с потеплением Кок-Булак наберется сил. Но наступил март, потом необычайно жаркий апрель, снег в горах быстро таял, а уровень воды в роднике не только не повышался, но продолжал падать. Наконец, дней через пять после того, как приезжал Муминов, Мутал понял: нужно что-то предпринять. Нечего заниматься самообманом.
Но прежде следовало установить причину странного поведения Кок-Булака.
Догадка пришла неожиданно. Дело в том, что уже несколько лет километрах в шести от Чукур-Сая разрабатывались залежи свинцовой руды.
За это короткое время возле шахт вырос городок рудокопов, весь из алюминия, стали и стекла. Городок небольшой, уютный, как-то не по-здешнему Красивый. Жители предгорных и степных кишлаков рассказывали о нем с восторгом: «Куколка, а не город!»
Известный в области гидрогеолог, главный инженер водхоза, которого Мутал срочно привез к Кок-Булаку, высказал предположение: воды родника по трещинам в известняке уходят в шахты. И действительно, начиная с прошлого года из шахт выкачивали около двухсот литров воды в секунду. Мутная, грязная вода бесцельно уходила в русло высыхающей к лету речки.
Правда, шахты располагались значительно ниже Кок-Булака, но это лишь подтверждало догадку, что их питает единый, гидравлически связанный водоносный пласт.
В этом не осталось никакого сомнения, после того как Мутал сам побывал у шахтеров. Они подтвердили, что недавно напор воды резко усилился й теперь они вынуждены откачивать ее интенсивнее.
Вот тогда и пришло единственно возможное решение: воспользоваться этой водой! До русла высохшей речки, куда уходили мутные воды шахт, было самое большее километра четыре. Если как следует организовать людей, использовать механизмы, арык можно прорыть за пять-шесть дней. Но вот еще задача: как перебросить воду через сухое русло речки?
Случись это в иное время года, располагай Мутал временем, можно было бы придумать что-нибудь другое. Но сейчас оставалось одно средство трубы. Их нужно было штук тридцать, не меньше.