«Уважаемая миссис Блэк,
Я пишу Вам исключительно в надежде, что в Вас все-таки проснулись материнские чувства, и Вы волнуетесь о судьбе сына. Хотя надежда эта очень слаба. Можете не беспокоиться Сириус у нас. Домой он возвращаться не собирается, и мы с мужем склонны признать справедливость его решения. В нашем доме ему ни в чем не будет отказа. И смею думать, что здесь он будет счастливее, чем с Вами. Не понимаю, как можно так обращаться с собственным ребенком.
С уважением,
Дорея Фейелла Поттер».
Если бы сова не улетела сразу же, как только отдала письмо, Вальбурга, пожалуй, заавадила бы ее. В душе поднялась почти неконтролируемая черная ярость. Да как эта предательница смеет учить ее, как ей воспитывать сына! Сама-то своему балбесу элементарных манер не смогла привить!
Одновременно пришло осознание Сириус не вернется.
Вальбурга медленно и методично порвала письмо на мелкие клочки. Что ж, прекрасно! Он сделал свой выбор, и пусть теперь даже не надеется, что семья простит его. Без наследника род не останется. Вопреки тому, что по этому поводу думает Мелани, Регулус подойдет на эту роль гораздо лучше.
Вальбруга неторопливо спустилась в комнату с родовым гобеленом. С ледяным спокойствием она взмахнула палочкой.
Ты сам так захотел, Сириус, произнесла она, глядя, как маленькая молния выжигает на старинной ткани черную дыру на том месте, где секунду назад красовалось имя ярчайшей звезды небосвода.
Почти физически Вальбурга почувствовала, как с жалобным звоном лопнула в душе струна, соединявшая сердца матери и сына. Но она не обратила на это внимания подобные чувства были недостойны истинной аристократки. Ей всегда великолепно удавались подобные вещи.
* * *
Сквозь тоненькую щелку в портьерах едва пробивался солнечный свет. Роскошная гостиная была погружена в полутьму, которая царила в этом доме с тех пор, как сгинул Регулус.
Беллатрикс, явившаяся тогда к тетке, презрительно сообщила:
Малыш Регси сам виноват. Кто просил его идти против Лорда? Он, понимаешь, передумал! «Сириус был прав!» заявил. А Лорд измены не прощает. Вот и поплатился дурак.
Вальбурга ни словом не возразила и кивала, соглашаясь с племянницей. Но в душе бушевала буря: смерть любимого сына глупая, нелепая смерть вызвала желание забиться в истерике, кричать, рыдать, расколотить что-нибудь. Но мадам Блэк не дала недостойным эмоциями прорваться наружу в присутствии посторонних. Зато, когда Белла ушла, повозмущавшись и посочувствовав тетке, она устроила дома небольшой апокалипсис, перебив половину семейного фарфора и наорав на Кричера, который от обрушившегося на него гнева хозяйки едва не хлопнулся в обморок. Чем вызвал еще большее негодование. Она не просто потеряла сына род остался без наследника. А это было гораздо серьезнее.
Выплеснув эмоции, Вальбурга решила написать Сириусу. Впервые после его побега. Нет, она вовсе не хотела от предателя сострадания или еще хуже жалости. Она просто поставила его в известность.
«Можешь радоваться, ядовито заключила она свое послание, Регулус погиб по твоей вине».
И это была правда. Она всегда знала, что Регси восхищался старшим братом, даже когда тот сбежал из дома, хотел быть на него похожим. Но надеялась, что ей удалось нейтрализовать влияние Сириуса. Значит, все-таки не до конца.
К огромному счету проклятого отщепенца прибавился еще один пункт. Смерть Регси она ему никогда не простит.
Орион умер еще раньше за год до младшего сына. Никто так и не понял, от чего: он не болел, ни на что не жаловался. Разве что в последние дни перед смертью постоянно бормотал, будто с самим собой разговаривая о том, как горько, что Регулус и Сириус оказались во враждующих лагерях не ровен час, сыновья поубивают друг друга. Однажды он даже хотел поделиться своей тревогой с женой, но она только пренебрежительно передернула плечами:
У меня один сын. И он выбрал верный путь, который приведет его к величию.
После этого Орион больше не пытался с ней говорить, просто тихо угасал. И только перед тем, как навечно закрыть глаза, прошептал:
Что случилось с нашей семьей, Вэл? С нашими мальчиками? и немного помолчав, добавил: Помирись с Сириусом, Вэл.
Опять вспыхнуло раздражение. За всю жизнь Орион ни разу ей и слова не сказал поперек, никогда не оспаривал ее решения. Да, собственно говоря, он вообще самоустранился ото всех семейных дел, предпочтя все свалить на ее плечи. А на смертном одре вдруг вздумал упрекать!
Вальбурга давно не испытывала к мужу теплых чувств. И все же его смерть принесла с собой какую-то пустоту и в доме, и в душе.
После исчезновения Регулуса, старинный особняк погрузился в зловещую тишину и вечный полумрак. Королева осталась одна. Если, конечно, не считать Кричера. Но кто в здравом уме будет брать в расчет это ничтожное существо?
В тот день Вальбурга завтракала в уже ставшей привычной, но от этого не менее тяжелой, тишине. Есть совершенно не хотелось, но она заставляла себя это делать. Механически, не чувствуя вкуса, женщина тщательно пережевывала вялый пудинг, когда Кричер принес утреннюю прессу. Она сама не знала, зачем продолжала следить за тем, что творится в мире. Ничего из того, что могли напечатать в газетах, ее давно не интересовало. По большому счету, ее вообще ничто не интересовало. Ее жизнь закончилась со смертью сына и мужа.