Вскоре вокруг собрались воины, сбежался народ.
Самарканд. Улицы. Вечер.
Будь благословен, Тимур! Наш новый правитель! кричал народ на улицах Самарканда.
Я буду справедливым правителем, сказал Тимур. А тело амира Казгана в глубокой печали похороним с почестями на берегу реки Джейхун.
Слава Тимуру! Слава!
Дворец Казгана. Вечер.
В одной из комнат дворца собрались Тимур, Барлас и Сальдур. Стол уставлен едой и питьем.
За долгий, дружественный союз трех амиров, на благо нашего народа, говорит Барлас, подняв бокал. Спасибо тебе, Тимур, что ты послушался своих родственников.
Все трое выпивают. Сальдур, схватившись за горло, падает на стол.
Опился вином и умер, говорит Барлас, какая печаль... Теперь нас осталось двое...
Тимур нахмурился.
Звучит музыка. Правители Тимур и Барлас смотрят на выступления танцовщиц. Служители приносят еще один стул и ставят рядом.
Кто велел поставить третий стул?
Это я велел, говорит Тимур. У покойника есть сын, власть переходит к нему в нашем тройственном союзе...
Дворец Тимура. Вечер.
Мне уже двадцать восемь лет, говорит Тимур в задумчивости, садясь у своего любимого зеркала, пора уже становиться эмиром. Я давно хочу быть единовластным правителем. И народ тоже этого хочет. Но я понимаю, что добиться такой власти почти невозможно в настоящее время. Наша страна как рассыпанный на куски дом. Любой враг без труда нами овладеет. Мы как верблюжий помет, валяющийся на дорогах.
Тимур спросил Саида:
Как ты мне посоветуешь?
Надо разделить их и бить поодиночке, перессорить их между собой, сказал Саид.
Тимур ходит по комнате.
Мне ясно, в открытую, силой ничего нельзя добиться, только хитростью, только одна хитрость может мне помочь...
Он подходит к зеркалу, смотрит на себя:
Каждому правителю в отдельности и тайно от других надо написать письмо и предложить вступить со мной в союз, чтобы общими усилиями избавиться от остальных правителей. Натравить их друг на друга.
Спальня Тимура. Ночь.
Кричит, плачет ребенок на руках счастливой Альджан. Тимур берет у нее ребенка из рук, прижимает к груди и взволнованно говорит:
Этот год счастливый для меня по приметам: три планеты Луна, Юпитер и Венера в этот год расположились благоприятно для пророка. Поэтому я даю сыну имя Мухаммед. Также в этом году начались завоевания. И я к имени Мухаммед присоединяю имя Джахангир властитель мира.
Отдает сына Альджан, целует ее в лоб, целует сына.
Иди к себе, иди, мне надо подумать.
Садится перед зеркалом, долго смотрит себе в глаза.
Хусейн или Барлас, кто опаснее сейчас, Хусейн или Барлас?.. Саид, позвал Тимур. У меня есть сообщение шпионов, что зять Барласа составил против него заговор, чтоб посадить на его место своего сына.
Да, сказал Саид, такие сообщения есть.
Я вот что подумал, Саид, сказал Тимур, и мне кажется правильным сделать так, чтоб Барлас узнал намерения зятя. Да, да, найти способ тайно сообщить ему об этом.
Но ведь вы радовались, что таким путем удастся избавиться от коварного врага, каким стал Барлас?
Я передумал, Саид. Конечно, от Барласа хорошо бы избавиться, но Барлас подл и глуп, а его зять, как я узнал от шпионов, человек разумный, значит, опасный. Барлас, конечно, зятя казнит,
а мне будет благодарен...
Хорезм. Дворец. Комнаты Тимура. Вечер.
Дождливым ветреным вечером Тимур совершал перед сном вечернюю молитву, когда Саид доложил, что приехал Барлас и срочно просит о встрече.
Я так тебе благодарен! закричал Барлас, едва увидев Тимура. Если б не ты, я был бы уже мертв. Они ведь хотели меня этой ночью зарезать. Если б не ты, я попал бы в большую беду, ты настоящий родственник.
Отчего ж, сказал Тимур, вместо этого холодного вечера вы наблюдали бы сейчас райские кущи, дядя, и слушали бы райскую музыку.
Ты любишь пошутить, усмехнулся Барлас.
Какие же тут шутки, сказал Тимур. Дядя, а почему у вас руки в крови?
Действительно, глянув на руки, сказал Барлас, я так спешил тебя поблагодарить, что не успел даже как следует вымыть руки, у меня и вся одежда была в крови, я едва успел переменить одежду, а вот в спешке не отмыл руки. Я не стал дожидаться палача, скажу тебе откровенно, я сам зарезал своего зятя и его жену. Я был так возмущен, ты должен меня понять, ведь если б ты меня не предупредил, они бы убили меня. Коварство, повсюду коварство! Ты слышал, что совершил амир Хусейн? Он овладел Бадахшаном и без всяких причин казнил трех бадахшанских амиров.
За такое злодеяние он получит возмездие в день Страшного суда, сказал Тимур.
Ты ведь доверял ему, сказал Барлас.
Ошибался, сказал Тимур. Я не знал, что в его характере соединились своеобразно, подобно четырем стихиям, определенные свойства.
О чем ты? Какие стихии?
Те качества, которые, к сожалению, присущи не одному лишь Хусейну. Четыре дурных качества: зависть, скупость, жадность и высокомерие.
Я с тобой согласен, сказал Барлас. Если, например, взять моего подлого зятя, между нами говоря, мой родной внук ведь знал, что зять готовил против меня заговор. Я хочу обратиться к тебе за советом: не стоит ли отделаться от потомка казненного зятя?
Дядя, можно ли так говорить? Казнить собственного внука!