Ольга спокойно отдала ему в руки вазу.
Один солдат толкнул другого:
Ты гляди, она орет, этот пишет, и он показал глазами на сценариста, продолжавшего лихорадочно писать. А этот спит.
И мы видим человека в парике и с бородой, завернутого в плед и сидящего в кресле перед камерой.
А они трезвые вообще не бывают, с мрачной завистью ответил второй солдат.
Черт, черт, черт, черт! Южаков, вцепившись пальцами в собственные волосы, бегал по кругу.
Наконец подлетел к капитану:
Умоляю! страстно зашептал он. Вы же видите... Пожалейте гения!.. Она ведь у нас одна. На всю Россию!
В глазах его блеснули слезы.
Капитан обернулся к филерам, сказал негромко:
Склады, погреба, пристройки... Ясно? И не шуметь, тут не казарма... Ясно?
Так точно.
Солдаты пошли гуськом на цыпочках, держа винтовки наизготовку. Капитан постоял некоторое время и, явно с сожалением, пошел следом.
Я готова, спокойно и даже весело сказала Ольга.
Приготовились! сказал Калягин.
Обессиленный Южаков облегченно выдохнул, упал в кресло, но тут же вскочил:
Минутку! закричал он.
Вскочил, подбежал к раненому в кресле.
Кто это?!
Ту-ру-ру-ру-ру запел Калягин.
Кто это? Александр Александрович! спросил Южаков.
Это?.. поглядев на сидевшего перед камерой раненого, сказал Калягин. Это... Дымаховский...
Южаков сел рядом с Калягиным.
Какой это Дымаховский?
Ну как же! Новая сцена, по просьбе Ольги Николаевны. Ретроспекция... Голос совести, воспоминания о больном отце. Разве не помните?..
Облокотившись на камеру, Потоцкий неотрывно смотрел на Ольгу. Она поймала его взгляд и улыбнулась ему в ответ.
А в павильоне продолжали переругиваться Южаков с Калягиным.
...По улице в неказистом двухместном автомобильчике ехал Потоцкий. Город просыпался. Появились первые дворники. Вдалеке слышен звон колокольчика.
Напротив центральной гостиницы, расположенной у самого берега моря, висела огромная афиша-анонс: «Скоро новый боевикъ Раба любви" съ участiемъ Ольги Вознесенской и Александра Максакова». На афише были изображены два лица Ольги и мужчины, чей портрет целовала бедная героиня. Потоцкий проехал мимо.
Звон колокольчика стал ближе. Потоцкий проехал мимо повозки с мусорными бачками, перед которой шла девушка и звонила в ручной колокольчик. Из подъездов выбегали граждане с помойными ведрами. Фотограф
снимал девушку с колокольчиком. Вспыхнул магний.
Фотография с надписью: «Наконецъ-то! Нашъ городъ будетъ огражденъ отъ нечистотъ!»
Потоцкий остановил машину около входа в парк, вышел, прошел дорожкой к большому стеклянному павильону, из которого раздавались дребезжащие звуки рояля. Потоцкий подошел и прижался к стеклу. Ольга стояла у станка, полная дама хлопала в ладони и считала. Ольга занималась. Потоцкий тихонько постучал, она улыбнулась... Заметила его.
Вдоль стены одетые в трико пяти-шестилетние девочки делали балетный класс. Среди них была Ольга. Посреди зала стояла полная дама и хлопала в такт руками:
Раз, два, три. Госпожа Вознесенская, не отвлекайтесь! Ногу тянуть!.. Прогнуться!..
Потоцкий постоял, потом показал Ольге знаком, что, мол, будет ее ждать неподалеку, и отошел от окна в глубь парка.
Занятия продолжались.
Потоцкий сидел на скамейке, курил и ждал Ольгу.
Урок окончился. Ольга вместе с щебечущими девочками выбежала из зала. Потоцкий снял кепку и поцеловал ей руку.
Они пошли по дорожке.
От наших телеграммы нету? улыбаясь, спросила Ольга.
Не слышал.
Ну, сегодня непременно будет, вот увидите!
Вы каждый день это говорите.
Вот увидите!
Мамочка! Мама, смотри! какая-то девочка бежала по песчаной дорожке. Вознесенская живая! Мамочка, скорее!
Где Вознесенская? выскочил студент с букетом роз. За ним показались еще какие-то люди.
Ольга и Потоцкий быстро сели в машину и, сразу набрав скорость, покатили прочь.
За авто устремились поклонники:
Госпожа Вознесенская!
Умоляю!
Одно мгновение! Остановитесь!
Машина уносилась вдаль...
Машина мчалась к морю.
Знаете, я всю ночь не спала, но сегодня свежа, бодра, занималась с удовольствием, радостно говорила Ольга. Ах, как это было прекрасно!
Она засмеялась.
Спасти человека! Как это прекрасно! Как прекрасно вообще делать добро! И мучиться чужой судьбой... Она опять засмеялась. А помните, какой глупый вид был у этих солдафонов, Боже! Какой глупый вид у них был! А Калягин душка! И талантливый он все-таки! И добрый! Правда?!
Да, сказал Потоцкий. Но ведь вы рисковали, Ольга Николаевна. Во имя чего?
Фу! Я не думала об этом! Просто был человек, которому нужно было помочь!
Ну а если он старушку зарезал, и за ним полиция гналась?
Ольга с удивлением посмотрела на Потоцкого. Потом сказала серьезно:
Я прожила слишком много чужих женских жизней, чтоб меня мог обмануть мужчина. У человека, которого мы спасли, было честное, хорошее лицо.
Ольга, вы так замечательны! Вы удивительная! Куда поедем?
В Ботанический сад!
Потоцкий развернул автомобиль, и машина, свернув вправо, понеслась в сторону гор.
Ольга подставила лицо солнцу, закрыла глаза:
В Москве, наверное, уже дожди и сыро. Значит, Максаков привезет оттуда грипп... Чуть что простуда...
Вы очень скучаете по нему, Ольга? с грустной улыбкой сказал Потоцкий.