Гермиона кивнула, испытывая
только всеобъемлющую благодарность к мужчине, который так чутко отслеживал ее переживания. Она действительно не представляла, что могла бы видеть Снейпа в домашней обстановке. Это казалось таким неестественным. Жить вдвоем с ним самое неуместное, что она могла представить в своей жизни.
Когда мне станет лучше? В плане, я чувствую такую слабость и даже стакан воды поднимаю с трудом.
У вас ослаблены мышцы, но организм работает исправно, взмахнув палочкой и убирая показатели, начал Снейп, Софи будет делать массаж, возить на физиотерапию в город и, думаю, займется с вами тренировками. Я уже заказал нужные тренажеры. Если вы не будете отлынивать, скорее всего, восстановитесь более-менее к годовщине Победы.
Представив его растраты еще и по этим пунктам, она всерьез начала беспокоиться о том, хватит ли у нее средств рассчитаться с ним.
Я не планирую приходить без надобности, продолжал Северус, игнорируя ее молчание, если я вам понадоблюсь, скажите Нори. Она сообщит мне.
Девушка кивнула, неотрывно следя за резкими и четкими движениями своего бывшего профессора. Он убрал блокнот во внутренний карман мантии и посмотрел на нее.
Не отчаивайтесь, Гермиона, его взгляд немного смягчился, при должном усилии вы быстро придете в себя. А с вашими мозгами наверстаете семь лет в один миг.
Эти простые слова отозвались, возникшими и затопившими ее, чувствами благодарности, тоски и удивления одновременно. Было странно слышать от профессора зельеварения, что он признает ее ум и способности. И что это если не поддержка?
Гермиона заставила себя улыбнуться и негромко произнесла, не отводя взгляда:
Спасибо Северус.
* * *
Время шло. Октябрь сменился ноябрем, и в саду, где любила сидеть Гермиона, окончательно облетели все листья с деревьев. Ведьма медленно шла к лавочке, поддерживаемая Софи. Физиотерапия, ежедневные многочасовые тренировки, массажи, а главное зелья Северуса, работали. По чуть-чуть Гермиона крепла и находила в себе силы учиться жить заново. За три недели у нее было время обдумать все хорошенько, и она пришла к выводу, что винить кого бы то ни было просто глупо. Мерить людей по своим качествам, а потом расстраиваться из-за того, что они не соответствуют себе дороже.
Когда она представляла ситуацию, с которой столкнулись ее близкие, то отлично могла представить их замешательство и растерянность. Она была почти мертва, и насколько долго могло продержаться такое ее состояние, никому тогда было неизвестно. Гермиона не знала до сих пор, почему на ней не женился Рон, но не испытывала больше досады по этому поводу. Она лишь благодарила, что хотя бы Снейп нашел в себе силы бороться за нее.
Когда Гермиона не получала сводку новостей обо всех жителях деревни от Софи, она часто зарывалась в «Ежедневный пророк», отыскивая там любые крупицы информации о своих друзьях. Однажды она увидела Гарри в форме мракоборца, с небольшой бородой и уложенными волосами. Тогда она окончательно поняла, как сильно все изменилось. Это был кто угодно, но не тот юноша, которого она отправила спать после битвы.
Новостей о самой Гермионе не было вообще. Вероятно, ее друзья умели держать язык за зубами, и она была им очень за это благодарна. Ей приходили множество писем от них, и девушка не решалась открыть их и прочитать.
Северус не приходил, дав ей время прийти в себя и обвыкнуться. Она получала через Нори от него короткие записки и нужные зелья, которые он самостоятельно варил в Хогвартсе. Гермиона испытывала к нему только глубочайшую благодарность и порой задумывалась о том, что никогда и подумать не могла, что стоит им оказаться вне роли ученик-учитель и он станет таким терпимым. Да, все еще закрытым и угрюмым, но человечным. По сути, в ее жизни он оказался по отношению к ней самым добрым. От таких мыслей у Гермионы обычно начинался нервный смех.
Девушка никогда не думала о профессоре вне его работы в Хогвартсе. И сейчас, когда осматривала дом, который он приобрел, удивлялась его вкусу. Глядя на Северуса, можно было рассчитывать на что-то вроде мэнора Малфоев. Но небольшой особняк, стоявший на высоком, скалистом берегу Кельтского моря, представлялся совсем иным.
Дом был светлый и просторный, и только огромное количество книг, расставленных не только в библиотеке, но и в гостиной и хозяйской спальне, могли натолкнуть на мысль о Снейпе. Больше об этом угрюмом мужчине ничего не напоминало.
Когда Софи возила ее в город, Гермиона не могла оторвать взгляда от раскинувшегося сбоку бушующего зимнего моря, от песчаных пляжей, лишь слегка присыпанных снегом. Ей очень хотелось прогуляться по ним, зарывая ноги в песок или снег. И чтобы рядом обязательно кто-то родной.
На
этих мыслях она всегда замирала, понимая, что у нее нет такого человека. Перед Гермионой была неприятная перспектива прожить жизнь в одиночестве. Кому будет нужна женщина, которая уже замужем? Которая никогда не подарит детей?
Она вздрогнула, заметив, что по проселочной дороге к их дому идет мужчина. Гермиона обернулась, ища глазами Софи, но той нигде не было. Снова посмотрев на незваного гостя, Гермиона сжала кулаки. Во рту пересохло. Это был Гарри. С дороги ее не было видно, он не мог знать, что она наблюдает за ним, но тем не менее его взгляд прошелся по живой изгороди, за которой она пряталась.