Линадель Помни меня
Фандом: Гарри Поттер
Персонажи: Гермиона Грейнджер/Северус Снейп
Категория: Гет
Рейтинг: NC-17
Жанр: Ангст, Драма, Hurt/comfort
Размер: Миди
Статус: Закончен
События: Волдеморт побежден, Снейп жив, Восьмой курс
Комментарий автора: Ханахаки бьё / hanahaki byou ()(с яп. Цветок) - это редкая мифическая человеческая болезнь, при которой больной откашливает цветы из-за неразделенной любви. Она возникает лишь у тех, кто безумно влюблен в кого-то.
Ничего не буду обещать по скорости выхода глав. Будет как будет)
Благодарности: Моей фее, My Nightingale - твои голосовые в моем сердце навечно. Кажется, порой, что пишу только ради них)
Страница произведения: https://fanfics.me/fic180126
Глава 1. И любовь расцвела во мне
Плевать. Она, вообще-то, на дежурстве. Была. Пока не поняла, что не может дышать. Еще пара шагов и Гермиона толкает плечом дверь в туалет девочек. Упирается руками в железную раковину, склоняясь над ней, и откашливается, давясь.
В груди разрастается неимоверная боль, дыхание где-то в горле застревает агонизирующим комком, не в силах преодолеть препятствие. Что-то мешает ей сделать спасительный вдох. Мучительное удушье сеет панику в душе.
Слезы выступают на глазах, горло разодрано в кровь, а кашель все не прекращается.
Еще несколько удушающих приступов и Гермиона смотрит на медную поверхность, в которой лежат несколько нежных лепестков молочного и светло-розового цвета. Дрожащей рукой тянется к ним и хмурится.
Что это? сипло спрашивает она у мрачной пустоты и испуганно вскидывает взгляд, осматривая свое бледное отражение, слабоосвещенное лунным светом.
Разобраться что это не представляется возможным, потому что ее снова накрывает приступ удушья, и половину ночи Гермиона проводит в туалете для девочек, склонившись над медной раковиной, которая через несколько часов почти полностью заполняется лепестками нежных цветов.
Мысли о возможном проклятии на следующий день приводят Гермиону в библиотеку. Она едва высиживает все уроки, отчаянно надеясь, что приступ не накроет ее прямо на занятиях.
Плохая ночь? интересуется Джинни, которая садится рядом с ней на углубленной Трансфигурации, и рассеянный взгляд светло-карих глаз становится цепким и внимательным, когда она замечает панику в глазах подруги. Что случилось?
В голосе Уизли Гермиона слышит страх, который отзывается ее собственным где-то в районе груди, но быстро мотает головой, не желая беспокоить Джинни.
Не спрашивай. Пока не спрашивай.
Как бы ей ни хотелось узнать подробности, Уизли лишь кивает и лезет в сумку за учебником и пергаментами. Гермиона благодарна ей за понимание и уважение границ, и проскальзывает мысль купить подарок Джинни на Рождество уже сейчас, в начале сентября, потому что до декабря она может просто не дожить. Мысль пугает своей отчаянной безысходностью, но Гермиона пытается себя успокоить тем, что это от недостатка информации. И с этим ей поможет справиться библиотека, а потом она собиралась заглянуть к мадам Помфри, потому что после войны очень хочется жить, и Гермиона не собирается шутить со своим здоровьем.
Следующий приступ накрывает ее в библиотеке, среди отдаленных стеллажей Запретной
секции, где Гермиона сидит, обложившись старыми фолиантами. Набросив приватные чары на пространство вокруг себя, она выкашливает нежные лепестки и пытается не задохнуться. В груди разрастается агония, боль пронзает легкие и, кажется, само сердце и больше не отступает. А Гермиона морщится от ее хватки и обреченно смотрит на цветок нежно-молочной лилии, который лежит на старом пергаменте древней книги, на странице которой написан ее приговор.
Она быстро шмыгает носом и пытается дышать глубже, сжав кулачки, но не справляется с эмоциями и, просто смирившись, вытирает слезы снова и снова, глядя на разбросанные по страницам лепестки. Это просто издевательство, злая насмешка судьбы над ней.
«Лилии? Серьезно?» с нервным смешком думает Гермиона.
Она бы сказала, что эти цветы ему совсем не подходят, но, к сожалению, Гермиона в курсе его печальной истории, знает о значении И все же, видеть сейчас подтверждение того, что мужчину, в которого она так неосторожно влюбилась, магия отождествляет с чужими цветами, было до смешного жутко.
Не сказать, что ей было бы легче выкашливать кактус, колеус или прочую мрачную флору, но видеть лилии оказалось просто невыносимо.
«Это ведь даже не его цветы, в ярости кричит внутренний голос, У него ничего своего нет! Даже патронус и тот принадлежит другой женщине».
Злость поднимается в ней, своей силой отодвигая отчаяние на задний план. Гермиона вскакивает на ноги, начиная метаться по узкому проходу. Влюбиться в мужчину, который через всю свою жизнь пронес любовь к другой женщине. В котором эта другая женщина проросла глубоко внутри, почти так же, как теперь губительные цветы прорастают в ней, принося боль и
«смерть у больного наступит от удушья, возможно, от остановки сердца, когда стебли растений повредят органы», гласят бездушные строчки, вынося свой приговор. Гермиона смотрит на них, гипнотизирует взглядом, пока в ее голове крутятся шестеренки. Она думает, ищет выход. Он есть всегда, просто она пока не знает о нем. Гермиона чувствует, что страх немного разжал свой кулак и отступил, позволяя ей вздохнуть свободнее.