Только Гермиона не была настолько наивной, чтобы верить в безвозмездную помощь и пресловутую удачу.
«25.12.2008.
Мистер Колдман,
благодарю за то, что нашли в себе силы связаться со мной.
К сожалению, я никогда не слышала вашего имени из уст профессора и не уверена, что могу доверять вашим словам.
Ещё раз спасибо за проявленную инициативу.
Гермиона Грейнджер».
Вложив свернутый пергамент в клюв огромного серого филина, Гермиона проводила удаляющуюся птицу взглядом и устроилась в кресле. С чего этот Колдман решил, что она вообще ему поверит?
Погордившись немного тем, что не позволила радости ослепить себя, Гермиона рассеянно уставилась в камин, ощущая, как сильные чувства размываются, а место гордости и возбуждения занимает какое-то болезненное сожаление.
А что если этот Колдман и впрямь друг профессора Снейпа? Вдруг она упустила единственный шанс узнать о нем больше? С чего она вообще возомнила, что профессор обязательно упомянул бы при ней имя своего друга? Не то чтобы они когда-то болтали по душам.
Идиотка, покачала головой Гермиона, уставившись в окно, за которым еще несколько минут назад виднелась удаляющаяся серая точка.
«Уокинг, Графство Суррей, Англия,
27.12.2008.
Мисс Грейнджер,
я бы, несомненно, похвалил вас за меры предосторожности, но не тогда, когда это приводит к пренебрежению моей личностью.
Извините за вопрос, который может показаться вам бестактным, но с чего бы вообще школьный профессор стал упоминать имя друга при своей студентке? В каких обстоятельствах это могло произойти?
Я не предлагаю вам встретиться, не прошу ответных услуг, а лишь говорю о том, что могу предоставить интересующую Вас информацию. И за Вами останется выбор, как воспользоваться ею.
Поэтому включите мозги, пока я не передумал, и задавайте уже свои вопросы.
Алан Колдман».
Умом Гермиона понимала, что накричать через обычное письмо не через громовещатель просто невозможно. Но почему-то поёжилась, вчитываясь в строки, выведенные неаккуратным острым почерком.
Вообще-то, увидев филина, Гермиона обрадовалась. Она поверить не могла своему счастью: удача второй раз посетила её. Поэтому, прочитав письмо, она приложила просто неимоверные усилия, чтобы усмирить взбунтовавшийся характер, который просто призывал написать что-то колкое в ответ.
В то, что Колдман друг профессора, верилось все больше и больше. Наверное, такие вредные типы просто магнитом притягиваются друг к дружке.
Решив, что больше не будет терять время зря (и взяв на вооружение совет Колдмана о том, что она не обязана использовать в книге информацию, которую тот предоставит), Грейнджер решительно призвала пергамент и перо.
«27.12.2008
Мистер Колдман,
еще раз благодарю за инициативу. Возможно, вы правы, и мне следует воспользоваться вашим советом.
Не буду разводить лишних разговоров, но для того, чтобы понять, о каком периоде жизни Северуса Снейпа я могу вас расспросить, мне требуется узнать: как долго вы знакомы с профессором?
Гермиона Грейнджер.»
Да, она сознательно проигнорировала завуалированный вопрос Колдмана о её отношениях со Снейпом. И поняла намек, что ей следует придерживаться определенных границ, если не хочет, чтобы были нарушены её собственные. Это было бы разумно. Ни одной живой душе не известно, какие именно чувства она хранит по отношению к Снейпу. И так останется и впредь.
Ответ не заставил себя долго ждать. Уже следующим утром филин настойчиво постучал в окно. В янтарных глазах плескалось неподдельное возмущение в адрес Гермионы, не поторопившейся его открыть.
Ладно, ладно, проворчала она, примешь мышь в качестве извинений?
Филин довольно ухнул, соглашаясь на взятку.
Отправив мышь в клюв филину, усевшемуся на совиную подставку у камина, Гермиона плюхнулась в кресло, разворачивая послание, заставившее её выбраться из постели в семь утра.
«Уокинг, Графство Суррей, Англия,
28.12.2008
Мисс Грейнджер,
с одиннадцати лет.
Алан Колдман».
Ошарашенно уставившись в короткое послание, Гермиона ощутила, как внутри всё закипает. Она взглянула на птицу, закончившую возиться с мышью. Взгляд янтарных глаз напоминал небрежное пожатие плечами.
Часть 2. Письма
Апрель, 1996 год. Хогвартс, Шотландия.Он никогда не улыбался. Ни разу. Профессор позволял увидеть в своих глазах грусть, усталость, отражение физической боли после очередного сеанса у Тёмного Лорда, но никогда улыбку. Пару раз он криво ухмылялся в ответ на её лепет о свойствах и местах обитания тех или иных растений, которые он заставлял её без конца повторять. Гермиона действительно не понимала, зачем ей это нужно. Она никогда не увлекалась травологией, а необходимые ингредиенты для зелий могла купить на рынке. Грейнджер психовала, а Снейп лишь вскидывал бровь и просил повторить. Ну, как просил, просто не оставлял выбора.
Гермиона пыталась узнать хоть крупицу новой информации о делах Ордена, но в итоге лишь отвечала на бесконечные вопросы, пока крошила корни, бобы, толкла травы и сушеные лапки различных насекомых. Порой профессор Снейп заставлял её повторять сложные пассы палочкой для исполнения целительских заклинаний и лишь раздраженно цокал языком, когда она ошибалась. Тогда он подходил сзади, обхватывая тонкими холодными пальцами запястье Гермионы и, направляя его, показывал правильные движения, а она в этот момент не могла даже дышать, физически ощущая его за своей спиной, буквально оглушённая бешеным стуком своего сердца. Было глупо отрицать, что она довольно сильно прониклась к своему профессору бесконечным спектром чувств: от страха и зудящего раздражения до трепетных бабочек в животе. Иногда Гермиона всматривалась в него, пытаясь углядеть, смотрит ли Снейп на неё хоть примерно так же, как Гарри на Джинни. Потом заливалась густой краской, когда он ловил её взгляд и презрительно кривился, и поспешно возвращалась к работе. Конечно, не смотрел.