Сью тихонько фыркнула.
Правда, твоя мама сначала была против.
Но ты её убедил?
Точно Себ вздохнул, она была замечательной. И она очень сильно любила тебя. Когда ты только родилась, она не отходила от тебя ни на шаг.
Она отошла слабо пробормотала Сьюзен.
Это ужасный несчастный случай. Она никогда не захотела бы оставить тебя.
Сколько ещё таких разговоров им предстоит?
Себ подозревал, что очень много.
Дальше была изматывающая рутина, изничтожающая трагедию на корню. Мама, папа и миссис Кейл приехали в Лондон, остановились в доме Эмили который уже не был её домом, Сьюзен осталась на их попечении, а Себ отправился в Черногорию, на территории которой упал самолёт на опознание. Ни о каких девяти днях, разумеется, не шло речи Себ понимал, что будет удачей, если они похоронят Эмили в течение месяца, учитывая время на выдачу и перевозку тела.
Главное, он нашёл её.
И в тот момент, когда он собирался возвращаться обратно в Англию, позвонил Брук.
Он молчал всё это время, словно бы исчез, а тут позвонил.
Трудная неделя, детка, да? сказал он прохладно.
Сэр, ответил Себ. Я буду в Лондоне через три часа и готов сделать всё, что нужно.
Брук тихо засмеялся.
Мне ничего не нужно. Но у меня есть подарок, Себастиа-ан. Приезжай ко мне и забери его.
О, да, именно подарков Брука сейчас и не хватало Себу для полного счастья. Но он коротко сказал:
Да, сэр, и, выйдя из Хитроу, взял кэб до Клармонт-стрит, тринадцать.
Подъезд всё так же был открыт. Лифт всё так же вонял и дребезжал. Но дверь на восьмом этаже была слегка приоткрыта, и изнутри доносился нечеловечески-высокий голос Меркьюри.
Себ вошёл, и голос буквально окружил его. Тщательно замаскированная и спрятанная звуковая система окутывала музыкой как коконом.
Джим сидел на диване, закрыл глаза и откинув голову назад. На его лице читалось искреннее незамутнённое наслаждение настолько явное и мощное, что Себ едва ли мог поверить, что оно вызвано только музыкой.
Джим шевельнул рукой, и музыка стала тише.
«Мне нужно вырваться, мне нужно вырваться отсюда во что бы то ни стало», сообщил Фредди, и Джим вырубил музыку. Не открывая глаз, протянул:
Вырваться Да, было бы неплохо, потом выпрямился и медленно, с явным трудом разлепил веки. Но взгляд не был томным или сонным, наоборот, он горел совершенно безумно. Подойди сюда, Себастьян.
Себ приблизился и, повинуясь указаниям, сел на край дивана.
Сэр
Человеческие слабости проговорил Джим медленно, как они меня иногда раздражают. Но у меня есть кое-что для тебя Думаю, ты оценишь, Себастьян. Не так-то просто это было раздобыть. Я старался.
Сэр
Я старался! рявкнул Джим. И я надеюсь, что ты оценишь этот подарок.
Себ промолчал. Брук выдохнул, моргнул и достал из кармана пиджака чёрный флэш-накопитель. Ты знаешь, что в самолете была бомба?
Бум.
Я не знал, продолжил Брук. А я очень не люблю когда меня не зовут участвовать в таких развлечениях. Это обижает и расстраивает. Я мог бы долго подбираться к этим людям, ты знаешь но почему бы не подарить их тебе? Пять имён, Себастьян. Кто создал бомбу, кто её заложил, кто пропустил, кто разрешил и кто задумал.
Себ сжал флэшку
белыми ледяными пальцами.
Скажи мне, святой Себастьян протянул Брук, приподнимаясь к уху Себа, когда ты будешь выпускать пули ты почувствуешь удовольствие?
Себ встретился взглядом с Джимом ответил совершенно неживым голосом:
Да, сэр.
В этот момент он действительно обожал своего безумного босса.
Глава 17
Не то, чтобы Себ не привык к жаре, но в этот раз стоял какой-то особо испепеляющий зной. Он прожигал насквозь куртку и кепку, пробирался внутрь, выжигал нахрен слизистую желудка при каждом вдохе, обдирал лёгкие и вызывал тошноту.
Винтовка тоже нагрелась и уже не холодила щеку.
Он ненавидел Каир. Каждой клеткой своего тела, каждым нервом. Египет за неделю вызвал у него такую ненависть, которую Афганистан не заслужил за два с половиной года.
Он ненавидел колониальные особняки, которые не давали никакого надёжного укрытия. Ненавидел песок и горький жир в воздухе. Голубятни на чёртовых крышах и чавканье мусора под ногами в проулках.
Но больше всего в этом городе и в этой стране он ненавидел себя.
Брук дал ему пять имён: четыре в Египте и одно в Британии. На флэшке были настолько подробные досье, словно за каждым из них следили ежеминутно, поэтому искать никого не требовалось. Приехать, потратить день на подготовку и уточнение плана, выбрать точку и сделать выстрел.
Себ убивал людей очень много раз за свою жизнь. Но кровь на руках ощутил впервые это была кровь троих человек. И вот-вот добавится кровь четвёртого.
На войне или во время заказов Себ просто работал. Нажимал на курок, беспокоясь только об одном верно ли рассчитал траекторию? И если пуля ложилась как надо, он чувствовал спокойное удовлетворение дело сделано.
Здесь, в грёбаном Каире, Себ задыхался в крови.
Лёжа на дырявой грязной крыше старого французского особняка, укрывшись за очередным хлипким архитектурным излишеством, он смотрел через прицел в лицо четвёртому из своего списка. Это был обычный местный: смуглый черноволосый парень в белой свободной рубашке. Стоя на крыльце узкого серого дома, он болтал со знакомым и что-то грыз, кидая шелуху на землю. Совершенно ничто в его облике и поведении не указывало на причастность к авиакатастрофе. И поэтому, скорее всего, его смерть с этой катастрофой никак не свяжут. А если и свяжут Плевать. Джим умел решать такого рода проблемы. Нашёл же он ему превосходную почти новую «М-24» в Египте?