Может, свернём с дороги? На лике Габриеля застыло такое омерзение от увиденного, что его могли спокойно задержать за «лицевое неприятие актов проявления Свободы».
Хорошо, как раз, срежем путь.
Два парня шмыгнули во дворы, оказавшись посреди десятиэтажек, устремляющихся высоко в поднебесье, давящих видами на душу Лютера, но не Габриеля, прожившего среди монументальных коробчатых зданий.
Так, и где же мы? Вопрос Габриеля так бы и повис в пространстве, если бы не раздавшиеся вдали крики, сквозь которые можно распознать знакомые буквы и звонкий голос:
Ребята!
Два парня оглянулись в поисках источника воззвания, убедившись, что на занесённой снегом площадке они единственные «ребята». Да, их только двое посреди сугробов неубранного снега.
Ребята! Гулким эхом раздалось в пространстве, пролетая за высотные дома.
Глаза Лютера прищурились в поисках столь знакомого голоса, заставляя искать его с двойным усердием. Взгляд уловил очертания, находившиеся на девятом этаже. Прекрасное миловидное лицо, волосы, длинные и шелковистые, цвета молочного шоколада, да и сама душа звала к тому, чтобы распознать эту девушку.
«Почему не телефон, а обычный здоровый крик?» пронеслось в мыслях Лютера. Он ещё мог понять, почему первая квартира на девятом этаже, ибо так планировщик и архитектор «выразили свободу архитектурной постройки», но крик
Через пять минут два запиханных парня стояли у железных дверей, покрытых чёрной краской и смотрелись в своё отражение, ожидая пока им хоть кто-нибудь откроет. Электронный замок издал гармоничное звучание, и дверь поспешила распахнуться, впуская гостей.
Пусть проходят, Амалия. Послышалось далеко из глубин.
На пороге их встретила девушка невысокого роста, в синей кофте, смотрящая на пришедших проницательным серебряным взглядом. Коридор, в котором оказались парни не отличался просторностью, которую отнимали и кофейные обои.
Обувь можно не снимать! Такой же волной донеслось из зала.
Пойдёмте, раз зовут. Обречённо вымолвила Амалия. Мне осталось ещё одно задание.
Хорошо.
Два парня поспешили пройти вслед за девушкой. Через пару секунд они оказались в просторном помещении. Стены обклеены белыми обоями, на которых изображены гравированные гениталии и внутренние органы. Широкая комната, где на одной стороне раскинулся кожаный диван, а на другой огромный голографический телевизор на всю стену. А вдоль остальных стен свои места заняли стеллажи со странными игрушками, стол с компьютером и шкаф с одеждой.
Ох, вот вы какие ребятишки. Раздался позади девичий глас и ребята повернулись, чтобы увидеть, кто вышел из другой комнаты.
Перед ними стояло непонятное существо практически без одежды. Его ноги накачены жиром у самих ляжек и ягодиц, а голени так и контрастируют своей неестественной худобой, отчего массы жира сверху
свисали над остальными частями ног. Худой до рёбер пресс совершенно не сочетался с руками, похожими на конечности бодибилдера, вколовшего синтол. Лицо, отдающее чертами брутального бородатого байкера выдавало речь изо рта, расположившегося над вторыми губами, что над подбородком:
Ну, здравствуйте, я преподавательница Амалии по отдельному предмету. Меня зовут Мелисса.
Из далека донёсся звук мелодичного звучания замка и скрип дверных петель, смешанный с топотом.
Дорогое, ты где?
Я тут, милое. У нас гости.
В помещении тут же оказался в два с половиной метра «человек», с вытянутыми руками, ногами, без единой волосинки на теле.
А что они одеты, как гетерасты? Грозно вопросило пришедшее существо, сверля всех взглядом из чёрных бездушных глаз, грозным мужским голосом продолжив. Для нас, земных инопланетян это недопустимо. И мне, как главе антисемьи тоже
Дорогое, не будем так предвзяты.
Ну ладно, сейчас за мной подойдут все остальные члены антисемьи. Ткнув длиннющим пальцем в ребят, существо злобно выдало. Ну, вы готовы к явлению истинное Свободы, или слабы?
Мы постоим в сторонке и подождём нашу подругу. Скоротечно промолвил Лютер, встав у входа комнаты, в которой скрылись Амалия с непонятным существом.
Через несколько секунд дверь снова распахнулась, и в квартиру пожаловали две «звероформированные» собаки, ставшие членами антисемьи. «Глава» пояснил, что они их купили в спец. питомнике и теперь они полноправные члены их «квартирной коммуны», начиная от стола и заканчивая постелью со всеми её щепетильными гранями. Эти существа ласкались как собаки, лоснились и огрызались на пришедших.
Спустя пару минут в квартире появился механизм. Ноги и бёдра как у человека, только с наличием половых признаков для обоих полов. Но вот остальное тело Это тонкая спичка, от которой исходили две конечности. «Глава» антисемьи пояснил, что это «Поршневой Феликс», ибо его руки могут действовать, как поршни. А если на них нацепить «пастельные игрушки», то он «способен любого вознести на самые небеса удовольствий экстаза». «Инопланетянин» бойко и с задором рассказал ребятам, что этого андройда им подарили в «Часовне Святого Греха» и теперь он полноценный член их антисемьи.
Лютер и Габриель медленно понимали, что отсюда нужно бежать со всех ног, вынося дверь, но пока их подруга не выполнит задания, парням придётся смотреть на то, как в «семье» становится всё больше членов, и сдерживать внутреннее омерзение, ползущее энтропией по рассудку.