Кстати, а почему ты до сих пор не уволился? Понимая противность темы, быстренько сменил её Арсинис. Если ты уйдёшь оттуда, я тебе быстро подберу работу. Да и как ты там вообще оказался?
Всё началось с того момента, когда одна Корпорация нас перекинула другой, в счёт погашения долгов. Эрнест перепрыгнул через яму, наполненную зловонными фекалиями. Затем нас перекинули к региональному правительству. А затем скинули к Культу Конституции. Вытянув руку вперёд, устремив ладонь на горящие вдалеке небоскрёбы, мужчина с печалью вымолвил. Эбигейл предложили работать там, управляющим в одной конторе.
Но она отказалась и сама нашла работу за сущие гроши.
Ты прав. Я до сих пор не знаю, почему. Ответом на пророненную фразу стал неодобрительный взгляд Арсиниса. И я был определён на Инкубаторий, который закинули за край города. Показавши за плечо большим пальцем, тяжко сказал Эрнест. Но я не могу там работать. Всё слишком тяжко. Мы там как на конвейере. Каких-то детей, ещё младенцев, принимаем, чтобы отписать их «Вестникам Свободы» на воспитание. А потом, что они с ними делают
А Что именно? Расскажешь? Остановившись на заснеженном перекрёсте, в условленном месте, с энтузиазмом задаёт вопрос новый друг.
Один пятилетний ребёнок, не хотел выплёвывать таракана, которого жевал. Его мать даже не кричала. Просто попросила так не делать. Эрнест прокашлялся, почуяв жжение в горле. Но малыш, начитавшись про «активную защиту прав», позвонил ювеналам и с обиды нажаловался, что его мама нарушает право на получение удовольствия. Ювенальная Полиция быстро «упаковала» девушку и отправила её на носильное зачатие. А для мальчика нам было предложено подобрать более «либерально-компетентную» семью.
И что же? Вы отправили?
Мы могли только предложить. Мальчика отправили в одну семью, где семь пап. Они его стали одевать в розовые платьица и на короткую стрижку натягивать банты. Мальчик снова позвонил к ювеналам, сказав, что ему там «очень-очень» плохо. Но в трубке ответили: «Либерально-просвещённая семья не может вредить воспитанию ребёнка, так как по определению не может причинять вред. И против такой прекрасной семьи нельзя применить закон». Гудок.
Вот это маразм. Оглянувшись по сторонам, выискивая патрули «Свободомыслящих» с толикой страха обронил Арсинис. Фух, надо быть тише. Слова нового друга обратились прямо к Эрнесту. Ну,
так увольняйся, брат! У моего знакомого есть небольшая мастерская. У него как раз нет того, кто бы покопался в бумажках.
На губах Эрнеста проскочила улыбка, ставшая символом бессилия и внутренней подавленности:
Ох, если бы всё станет так легко.
Нет ничего проще. Взял, забрал документы и через несколько дней отдаёшь деньги на «Право увольнения».
Не получиться. Культ Конституции устанавливает на два месяца слежку всеми, кто уволился. Он хочет убедиться, что сотрудник имел «достаточные основания с точки зрения важности Свободы», чтобы покинуть их предприятия.
Вот, холера! Выругался Арсинис, задрав голову к небу, как цыплёнок. И где наша региональная власть? Вот что они делают, чтобы улучшить жизнь обычным людям? Так и хочется согнать их сюда и провести разжиревшими рылами по асфальту, который давно сошёл.
Ты про Комитет Десяти? Он же держит всю власть в вашем регионе.
Да, он самый. Тихо, едва ли не шёпотом негр добавил. Поскуды разжиревшие. Свиньи обрюзгшие.
Так он выполняет только волю Культа Конституции и Корпорации! Как школьник, точно угадавший ответ вскрикнул Эрнест. Ни Исполнительное Управление, ни суды, ни сам Комитет Десяти: никто не способен спорить с двумя титанами внутренней политики!
Так зачем они нам?
Они не для вас. Региональные власти существуют только для мастеров денег, и «просвещённого» вероучением в Свободу народа. На остальных они чихать хотели. Слова Эрнеста всё больше наполнялись гневом.
Зачем это всё? Зачем так нас мучить? Арсинис и сам не понимал, что для своего друга он задаёт темп вопросов, подводит к ним, на которые давно искал ответа сам Эрнест.
Во имя идеи, мрачно заключил на сущности своей родины Калгар. Идея свободы личности, частного предпринимательства и рыночной экономики, самоопределения и свободного рынка. Вот что стоит у фундамента Либеральной Капиталистической Республики. Речь Эрнеста обрела глубинные понятия, идущие словно от гласа души. Но всё извращено. Практическая реализация этих идей в чистом виде для кого-то породила рай, а для кого-то сущий кошмар. Сами идеи встали в бесконечный абсолют, превратившись в одно из «ласковых солнц».
Во что? скрючив лицо в недоумении, изрёк Арсинис.
Ты читал Сарагона Мальтийского?
Нет.
Он утверждал, что после Великого Кризиса, эры распада и хаоса Старый Свет накроют «три солнца». Каждое из них будет сверкать идеологией, которую изберут. И новые идеи станут скрепляющими вокруг разрозненных народов. Однако солнца станут настолько тираничными, что согласным они подарят ласку, а бунтующих сожгут в своём пламени.
Ох, приложив ладони к голове, выдохнул Арсинис, всё слишком сложно. Можно как-нибудь проще, брат? Я окончил всего пять классов.