В тот раз Стейси Валевская уехала, не солоно хлебавши, и лишь годы спустя, когда они стали подругами, узнала, что у Сары был неудачный роман с сослуживцем, она сделала аборт и теперь никогда не сможет стать матерью.
Стейси встретила ее в светлом офисе на пятнадцатом этаже стеклянной высотки. Весь этаж был отдан «Вестям Хоупфул-Сити», и у Стейси был просторный кабинет с видом на город, кварталы которого обвивала тонкая лента реки, разрезанная массивными железными мостами. День подходил к концу, и город окутал густой серый туман, сквозь который просвечивали огни рекламы и скользили лучи фар проезжающих машин.
Мне нужна твоя помощь, начала Сара, усаживаясь в удобное кресло, обитое коричневой кожей. Кабинет босса «Вестей» украшала дорогая мебель, в вазах красовались живые цветы, а бар предлагал богатый выбор напитков на любой вкус. Стейси выросла в трейлерном парке маленького городка и всю жизнь жаждала удобства и роскоши. Хороший дом с лужайкой и бассейном на заднем дворе, спортивные автомобили, дизайнерская одежда. Все, чего ей так не хватало в детстве и юности, она пыталась наверстать. И ей всегда казалось, что этого мало. Что у соседей дом и машина лучше, на банковском счете больше денег, что отдыхают они чаще и на более дорогих курортах. Сара отчаянно пыталась избавить подругу от этой неуемной гонки, но потом махнула рукой. Сама она жила в скромном таунхасе с минимумом вещей и почти без мебели. Она не придавала значения материальным ценностям. За исключением автомобилей. Сара обожала спортивные авто. Скорость давала ей ощущение свободы, полета, уносила прочь от тяжких воспоминаний.
Хочешь выпить? спросила Стейси, направляясь к бару. Сегодня на ней был бежевый костюм из кашемира и крупные золотые серьги. На стройных ногах изящные туфли с ремешками. Светлые волосы до лопаток, сдержанный макияж и ухоженные ногти. Стейси отлично вписывалась в обстановку кабинета. Сара невольно перевела взгляд на свои руки с коротко остриженными и местами обкусанными ногтями и усмехнулась. И одета она была не столь изысканно. В удобные черные брюки, джемпер с воротом и кожаную курткукосуху. На ногах ботинки с рифленой подошвой. Под мышкой кобура с пистолетом. Сара никогда не выходила из дома без оружия.
Я уже выпила в офисе мэра, ответила Сара. Налей мне содовой со льдом.
У меня полчаса, а потом встреча с финансистами. Нам снова урезали бюджет, не оборачиваясь, бросила Стейси. Она налила себе белого вина, а подруге стакан содовой. Уселась в другое кресло, протянула напиток и быстро сказала:
Выкладывай, что у тебя.
Сара не стала рассказывать подруге о планах мэра по захвату машины времени. Сказала лишь, что для особого задания ей необходимо внедриться в общество изгоев. Убедить всех, что она предала Новаторов.
Думаешь, они поверят, что ты решилась на измену? недоверчиво прищурилась Стейси. Все знают о твоей преданности Новаторам и о преследованиях изгоев. Ты же в прошлом месяце схватила одного из них, наркоторговца Мендозу, и собственноручно сдала его в полицию. Стоит тебе появиться там и они с радостью прикончат тебя.
Вот для этого мне и нужна твоя помощь, спокойно ответила Сара. Допила воду и поставила стакан на деревянный столик с витыми ножками. Помоги разыграть мою измену. Я уже продумала план, но ты со своим журналистским опытом и чутьем, наверняка подскажешь, как придать ему достоверности.
Стейси пригубила вино, положила ногу на ногу и с улыбкой глянула на свои туфли.
Это будет опасно и увлекательно! протянула она. Обещай, что, когда все закончится, ты дашь нам эксклюзивное интервью. Мы даже сделаем фильм о твоем мнимом предательстве.
Все, что угодно, махнула Сара. Слушай, что я придумала
Глава шестая. Аня
В холле школы, где я теперь работала, висел старый телевизор, там постоянно крутили новости Хоупфул-Сити. В новостях часто мелькали лица тех, кто в розыске. На этой неделе появилось и мое лицо. Все видели, но молчали. Ни один не подошел и не спросил: что я натворила? Все и так было ясно. Изгоями не становятся от хорошей жизни, а в Трущобы не переезжают от скуки. Это место последнее убежище для не согласных, отверженных и здесь все держатся друг за друга, ибо в сплоченности и молчании наш шанс уцелеть. Я знала, что и дети, и взрослые узнали мое лицо, но ни один из них не донес на меня патрульным. Предательство здесь не прощали. Единожды предав, ты перестаешь быть «своим» и тогда лучше тебе убраться подальше отсюда. Хотя, наверняка были «тайные» предатели. Которые за деньги и поблажки от Новаторов тайком сдавали изгоев. Но я о таких не слышала.
Не бойся! Пара месяцев и они о тебе забудут. Появятся новые лица. На всех сбежавших не хватит патрульных, успокаивала меня темнокожая Жасмин Дженнингс, моя соседка. Учителя физики Айзека Голдвина перестали показывать уже через месяц, других еще быстрее. Никто из наших тебя не выдаст. Если поедешь в Хоупфул-Сити и увидишь патрульных переходи на другую сторону, носи капюшон и темные очки. В твоем лице ничего особенного. Нелегко опознать. Камер в Трущобах нет. И вообще у нас здесь свои законы.