Яненко первым выглянул наружу. Оказалось, что «вольво-таймина» стоит в овраге, точнее, именно в овраг открываются двери бокса. Рядом торчало странное сооружение, в котором Корсунский с Яненко не сразу опознали родную «тройку», потому что с момента покупки видели ее исключительно изнутри.
К этому сооружению и подкрадывался темполовец, держа в правой руке пистолет, а левой прижимая к уху мобайл.
Вы не патруль, вы сборище идиотов, сказал он. Неужели нельзя разблокировать замок импульсом? Можно? Делайте.
Из противоположного откоса появился человек в темно-синем комбинезоне и с ручным пультом. Обходя по дуге «тройку», он целился в нее короткой антенной и большим пальцем давил на кнопки. Другой рукой он подавал знаки темполовцу: мол, идем на сближение.
Дверь «тройки» распахнулась. И темполовец первым увидел угонщика.
Вылезайте, приехали.
Враг, сатана, отженись от меня! грянуло изнутри хорошо поставленным голосом.
Вылезайте, говорю, чуть неуверенно повторил темполовец.
Внутри несколько раз стукнуло.
Крестом боронюсь, за крест хоронюсь! отвечал голос. Келейка тихонька, молитовка слезненька Оборонюсь!
Где это мы? спросил темполовец.
А я откуда знаю! огрызнулся человек с пультом. База у нас на пункте восемнадцать-десять, а тут мы точно семнадцать-сорок проскочили!
А вот я вас посохом! Беси окаянные! раздалось из «тройки».
Сподобитесь от блаженненького!
Темполовец решительно встал на порожек и ввалился в машину.
Изыди, сатана! заорал незримый пассажир и сразу же появился, влекомый за шиворот. Мощная рука вышвырнула его из «тройки»; сам темполовец выпрыгнул следом.
Ты как туда залез? спросил он у коленопреклоненного босого старца в лохмотьях, неистово бьющего поклоны перед «вольво-тайминой».
Келейка тихая, стоит пустенька! Ручеек в овраге! отвечал тот.
Травки блаженненькому набрать, снытка зовется, коры древесной поглодать! Устал по площадям юродствовать
Вдруг старец замахнулся на темполовца суковатым посохом.
Зрю! Бес ты и еретик! Несть тебе спасения!
После чего захихикал и доверительно сообщил:
А меня беси боятся! Я Васенька!
В доказательство, оттянув ворот рубища, показал висящие на шее цепи и громадный железный крест.
Темполовец смотрел на старца с подозрением.
Упустили, выходит, сказал он патрульному. Угонщики из машины вышли, а этот залез. Выходит, они где-то поблизости. Хрена мы их достанем
Патрульный не ответил какая-то мысль зрела в его крупной стриженой голове, пришлепнутой форменным синим беретом.
Смотри, смотри! шептал между тем Яненко своему начальству. Настоящий живой юродивый! Это тебе не кино!
Вылезать оба не решались. Все-таки не приглашали. Опять же шубы и дорогие костюмы. Земля в овраге сырая, глинистая, поскользнешься и шлепнешься чисти потом
Патрульный сделал три шага, встал перед юродивым и, взяв под мышки, вздернул его на ноги.
Не стыдно, Борис Альбертович?
Изыди, сатана! рявкнул юродивый.
Постыдились бы. Солидный человек, профессор. Машины угоняете! Чуть двух человек на тот свет не отправили со своими аспирантами!
И, повернувшись к темполовцу, патрульный объяснил:
Мы его уже четвертый раз задерживаем. Историк
А почему он по сводкам не проходит? возмутился темполовец.
Так чего с него возьмешь? Сто месячных окладов? У них в институте этот месячный ниже вахтерского.
Значит, не штрафуете? темполовец, бледноватый, как всякий городской житель, явственно менял цвет лица на какой-то зловещий, наливался злостью, хотя и весьма сдержанной, можно сказать, вышколенной и отточенной злостью.
Патрульный только махнул рукой.
Обратно доставляем и на такси домой отправляем. Впрочем, такси за его счет.
Так.
Юродивый, оказавшийся профессором Борисом Альбертовичем, стоял, повесив голову, и очень его физиономия была подозрительна. Казалось, он сейчас обратно войдет в роль, хватит посохом по башке сперва темполовца, потом патрульного и, оседлав «тройку», с диким гиканьем умчится леший знает куда.
Что мы имеем? спросил его темполовец. Мы имеем телесные повреждения легкой степени, нанесенные двум служащим Хронотранса, и угон средства. Придется передавать дело в суд.
Передавайте! зычно потребовал профессор. А я вот на суде и распишу, в каком положении институт! Каждый занюханный менеджер машину имеет! Каждый бухгалтер! А институт четвертый год заявки посылает, ответ
один бюджетом не предусмотрено! Для кого эти машины проектировались для нас или для них?!
А ведь в самом деле пробормотал Корсунский. Яненко насторожился именно так шеф бормотал перед тем, как пожертвовать десять тысяч детскому дому.
И сейчас он явственно видел: в шефе проснулся с трудом убаюканный спонсор.
Корсунский шагнул вперед.
Меня зовут Александр Артурович Корсунский, банк «Аскольд», отрекомендовался он, одновременно доставая из кармана визитки и двумя руками ловко вручая их темполовцу и патрульному. Насколько я понимаю, все дело в том, что этот гражданин не может оплатить поездку дальше определенного пункта?
Яненко поначалу обрадовался: теоретически все должно было свестись к оплате проезда, а это деньги небольшие. И он уже представил себе информацию, которую можно разместить в газетах: известный банк «Аскольд» покровительствует науке и финансирует экспедицию.