Наденька всякий раз выжидала, когда Корсунский поедет обедать.
Услышав голосок, Корсунский окаменел.
С непостижимой быстротой Наденька оказалась у двери бокса. На ней была короткая розовая шубка, из-под которой топорщились воланы длинной юбки, собранные в диковинную загогулину на самом заду; на голове возвышалась широкополая шляпа с пером, настолько же уместная, сколь набедренная повязка из пальмовых листьев.
Куда сегодня? спросила Наденька уже на пороге бокса.
Еще не решили, ответил вместо Корсунского Яненко.
«Если ты один раз исхитрилась поймать шефа, это еще не повод вечно навязываться обедать за его счет!» говорили при этом выразительные глаза по связям с общественностью.
«В постели от него толку мало, так пусть хоть покормит одинокую трудящуюся женщину!» весело возражали нахальные глазки Наденьки.
Все трое вошли в машину и уселись: Корсунский на заднее сиденье, Наденька на боковое, Яненко перед панелью.
Поехали, что ли? распорядился Корсунский.
Машину качнуло, снаружи взвыло и заурчало.
Яненко соображал, как избавиться от Наденьки. Были в Москве места, куда уважающая себя дама старалась не показываться.
Саша, ты не забыл? Сегодня у Тестова сибиряки собираются, достаточно правдоподобно напомнил он начальству. Помнишь, зачем они приехали?
Вот черт! столь же правдоподобно вспомнил Корсунский. Молодец! Если бы не ты!..
Имелось в виду: если бы не Яненко, то Корсунский проворонил бы этих мифических сибиряков, которые, как всем известно, привозят в Москву натуральные самородки. Так что надо их перехватить, пока сибиряки еше трезвы, бодры и заняты делами, потому что вечером они уже будут колобродить в самом дорогом борделе, и драгоценность запросто достанется девкам.
Так я к Тестову сворачиваю?
Что за вопрос!
Наденька переводила подкрашенные глазки с обманщика-шефа на обманщика-подчиненного. Личико изобразило обиду и немой вопрос: «А я?!»
Яненко торжествовал.
Ненавязчивое урчание делалось все тише и наконец смолкло.
Можно выходить, сказал Яненко.
Гараж, куда они прибыли, был дизайном поскромнее того, что располагался в подвале банка «Аскольд», но куда обширнее. Одновременно распахнулись двери двух боксов, и Корсунский, можно сказать, лицом к лицу столкнулся с давним дружком-соперником Кагановым. Два года не видались и на тебе, именно в тот момент, когда за спиной Корсунского еще видны простенькие внутренности «тройки»!
А приличные люди, между прочим, на «субару» приезжают не разжимая губ, прогудел за спиной Яненко.
Валера! Корсунский раскинул объятия, и шуба заиграла в голубоватом свете незримых лампочек.
Сашка! Каганов отвечал таким же царственным жестом, и они на секунду сделались похожи, как будто один и тот же деловой мужчина в бобрах, с сытой рожей и интеллектуально лысеющим лбом отразился в зеркале.
А это Наденька! Корсунский посторонился, являя взорам нахлебницу.
Наденька прекрасно слышала гудение Яненко. Вывод сделать ей было несложно Валера будет поперспективнее Корсунского.
Хоть бы отрекомендовал меня, упрекнул Каганов, спеша припасть к дамской ручке.
Корсунский отрекомендовал столь блестяще, что Каганов, который дураком уже и в материнской утробе не был, сообразил, откуда вдруг такая любовь к нему со стороны заклятого приятеля.
Но игра забавляла его и он предложил всем присутствующим пообедать у Дюссо.
Я бы рад, но у меня сегодня сибиряки, соврал Корсунский. Сам понимаешь! Надюша, ты уже была у Дюссо?
Нет, но наслышана,
сказала Наденька, сделав восторженные глаза и таращась на Каганова, как фанатка на раскрученную группу в полном составе. Взгляд, по ее мнению, был на редкость идиотским, но раз мужчинам для полного счастья требуется тупое восхищение, Наденька предоставляла его в полном объеме.
Поскорее, пожалуйста! крикнул от своего пульта оператор. В канале еще три машины!
Референт-телохранитель, сопровождавший Каганова, завозился в салоне. Он выскочил, и тут же двери обоих боксов закрылись.
Сергеич! Сани к подъезду! На две и на три персоны! сказал оператор в микрофон. Господа, вас когда ждать?
Через полтора часа, первым отвечал Каганов.
Часа через два, вместо Корсунского выпалил Яненко. Таким образом он подтверждал свое вранье насчет сибиряков, которые меньше за столом не сидят, и вынуждал Наденьку возвращаться назад хоть с Кагановым, хоть с чертом лысым! Но только не с Корсунским.
Пока поднимались в лифте, а потом по широкой лестнице с дубовыми перилами, Наденька как-то так незаметно оказалась рядом с Кагановым и при выходе на свежий воздух уже держала его под руку.
Добро пожаловать, ваше благородие! приветствовал огромный дворник с бородищей во всю грудь, в фартуке поверх тулупа и при положенной бляхе на груди. Вон Никита и Яша дожидаются!
Из заиндевевшей фальшивой бороды возле самого рта торчал черненький шарик микрофона.
Корсунский и Яненко направились к саням, сели и позволили извозчику укутать их ноги ковровой полостью. Наденьку они с легким сердцем благостили она для них более не существовала.