Обстоятельства моих смертейАлександра Крикова
Глава 1
Усопший долго болел лёгкими, харкал кровью и таял на глазах. Я приходил к нему уже в четвёртый раз, но предыдущие три раза ему как-то удавалось отвадить смерть, и это было достойно уважения. Учитывая, что практиком мужчина не являлся, и ни о какой духовной силе говорить не приходилось. А уж тем более о золотом ядре. Что его так держало в этом мире, я не знал. Возможно, дети.
Смерть и сегодня долго витала над циновкой мужчины, не спеша приступать к привычному ритуалу. Мне даже подумалось, что опять придётся уходить ни с чем. Но, сделав напоследок три тяжёлых витка, смерть всё же обрушилась на бедолагу, вгоняя в его солнечное сплетение одну иглу за другой.
Умирание живых существ, а уж тем более людей зрелище невероятное. Даже не знаю, что могло бы сравниться с ним по красоте. Волшебное создание, сотканное из золотых нитей, опускается на умирающего мерцающим погребальным саваном, обнимает крыльями, обволакивает коконом, убаюкивает и утешает. Дарит жертве последнее сновидение, светлое и радостное, а после раздирает его энергетические центры, обнажая перепуганную душонку.
Усопший ничем не отличался от обычных моих клиентов, сидел на растрескавшейся земле пограничья и глуповато озирался по сторонам. Требовалось время, чтобы попривыкнуть, и я его не торопил. Посмертные действия, конечно, инстинкт, знания, заложенные в нас природой. Но это дело такое... Птенцы могут пару раз шлёпнуться, прежде чем впервые полетят. Новорождённые берутся за грудь лишь после того, как хорошенько проорутся. А усопшие хлестанут себя по щеке, проверяя не сон ли. Или начнут торговаться с низким тёмным небом, лишённым солнца и звёзд. Или замечутся в поисках тропинки, что отвела бы их назад. Всегда одно и то же. Ничего интересного. Именно поэтому я и отвлёкся на девчушку, которая так горько рыдала над телом отца.
Эй... Я скользнул из угла комнаты, встал за её спиной. Где твоя мама?
У девчонки были мама, старшая сестра лет двадцати и родной дядя. Видимо, последние дни около больного они дежурили по очереди.
Н-на рынке, взахлёб ответила девчонка, оборачиваясь. Продают оставшихся кур. Нам не хватает на ритуальные деньги.
Кажется, мне она совсем не удивилась. Не дом, а проходной двор...
Что за глупость, фыркнул я, присаживаясь рядом. Зачем ему этот мусор?
Чтобы тело свиньям не отдали. Девчонка утёрлась замызганным подолом, поморгала и уставилась на меня. Папу нельзя свиньям... он такого не заслужил. Он был очень хороший!
Конечно же нельзя, улыбнулся я. Никто его тело на корм не отдаст, не переживай.
Вы поможете? В голосе девчонки появилась такая отчаянная надежда, что меня мороз по коже пробрал. Вы же посмертный дух? Да?
Смышлёная...
Помогу, если перестанешь плакать. Я потрепал её по макушке. Папу твои слёзы очень расстраивают. Да и мне веселья не добавляют. Усопшие вообще не любят слёзы, от них очень сыро и холодно.
Она задержала дыхание на рваном вдохе, вся подобралась и отчаянно закивала головой. Вот и хорошо. Я поднялся, расправляя подол ханьфу. Несколько минут мы провели в полном молчании. Девчонка сидела, как истукан, боясь пошевелиться, а уж тем более заплакать. Пожирала меня своими чёрными глазищами. А я все смотрел на неё и не мог понять, кого же она мне напоминает. Потом за хлябистой дверью послышались шаги и тихие голоса. Я приложил палец к губам и юркнул обратно в тёмный угол, переходя в пограничье. Девчонка на прощание неуверенно махнула рукой.
Мужчина всё ещё сидел на земле, смотря в размытый горизонт потерянным взглядом. Под мужчиной сияли мелкие переливчатые камни. Кажется, у него не возникало вопросов, где он, и что вообще происходит. Ритуальные деньги чадили в низкое небо, от белесого дыма слезились глаза. Я закашлялся.
Никогда меня не слушала, вздохнул мужчина, заметив меня. Вот к чему мне эти бумажки? Последних кур продала, поди. И пояснил, словно я в этом нуждался: Ин Ли, жена моя. Эх...
Усопший перевёл взгляд на пропасть, что раскинулась по левую сторону от нас. Сразу за ней тёмно-серое небо разгоралось богатой, глубокой
на меня растерянно:
Это словно... императорский мост. Мне как-то...
Иди уже!
Если я когда-нибудь... смогу чем-нибудь...
Почту за честь, улыбнулся я, отвешивая шутливый поклон.
Мужчина расхохотался. И пошёл дальше, шаги его стали быстрее и легче.
Никто не любит оставаться в долгу. Но принимать помощь, даже не обещая будущей ответной услуги, нормальные люди не любят тем более. А ненормальных я почти и не встречал.
Камни добродетелей я оставил тут же, укрепил ими свой мост, наблюдая, как их яркое свечение постепенно сходит на "нет", растворяется в хрустальной глубине. В призрачном мире они совершенно бесполезны. То ли дело чёрные камни: неблаговидные поступки, грешные мысли, грязные намерения и откровенные преступления. В пограничье они на вес золота.
Мост тихо и мелодично затрещал, разрастаясь. Холм, в который упиралось основание, заухал в ответ. Иногда мне кажется, что он тоже растёт, вместе с мостом. Словно призрачный мир сопротивляется неуместной здесь святости.