Михаил Поляков Возвращение в Терпилов
Глава первая. Пролог. Три недели.
Я был в узкой как гроб комнате с иссиня-жёлтыми вылинявшими обоями. Где-то далеко, за каменной стеной, за десятью коридорами, за железной дверью плакал ребёнок. Сцена, которую я выучил наизусть, выучил так, словно калёным железом её выжгли мне в мозгу, всегда начиналась одинаково. «Папочка, ну купи Анфису! хрустально щебетал детский голосок. Купи, я больше ничего не попрошу!»
Я молчал и голос становился громче. «Купи! Ну что тебе стоит? Я весь год с ней буду играть!» звонко хохотал он.
Я стискивал зубы, избегая ответить, словно боялся, что стоит мне открыть рот, и некая страшная сила cхватит меня и утащит за собой в холод и мрак в тот страшный, беспросветный мрак, что рождал эти звуки.
Ну что же ты не купишь? У тебя денег нет? интонация становилась недетски напряжённой, нетерпеливой, злой.
Для ребёнка пожалел игрушку? где-то вдали ехидно усмехался другой, хорошо мне известный женский голос.
Я молчал и ждал, сжимаясь в комок, холодея от ужаса, исходя липким потом. Шла минута, другая, третья. Напряжение нарастало: я физически чувствовал как сгущается и вибрирует влажный воздух, как мою голову словно сдавливают в железных тисках, как всё скорее и громче, громче бухает сердце.
Ну, купи, раздавался, наконец, первый тихий всхлип. Купи!
Я молчал.
Купи-и-и-и! требовательно повторялось через секунду. Купи-и-и-и-и-и! Ну купи же-е-е!
Всхлипы сменялись плачем, плач надсадным оглушающим стоном.
Купи, купи! Ты меня не любишь! Купи-и-и-и-и! гудело вокруг меня.
Я отмалчивался сколько мог, задыхаясь, глотая липкую слюну, до крови кусая губы. Ярость нарастала, сгущалась, кружилась вокруг меня сначала медленно, а потом быстрее, быстрее И вот вокруг меня уже поднимается ветер, вскоре превращающийся в бурю, в мощный, свирепый ураган. Я чувствовал, что задохнусь в нём, что он затянет, раздавит меня.
Купи, купи-и-и-и Анфису! дико выло вокруг меня.
И, не в силах сдерживаться, я уже кричал во весь голос:
Уйди! Тебя нет, тебя давно нет! Ты мой фантом, моя болезнь, мой страх, моя грязь!
В темноте замелькали лица, ярко блеснула фарами белая машина с красным крестом, показалась синяя крышка с пурпурными кистями
Я провалился в небытие и открыл глаза. Вспотевший, дрожащий, я лежал в своей комнате на скрученных простынях. В окно, сквозь грязное тряпьё облаков, цедился бледный свет луны. «Три недели! быстрой молнией сверкнуло в мозгу, Осталось три недели!»
Из одного кошмара я провалился в другой: из ужаса минувшего в ад повседневности.
И тут зазвонил телефон.
Глава вторая. Звонок. В омут с головой
Но Ястребцовым управляла рука судьбы, а от судьбы, как известно, не уйдёшь. Он набрал меня снова с незнакомого номера, а когда я, услышав его голос, сбросил и этот звонок, связался через редакцию. Проклиная настойчивость Николая, я перезвонил ему. Он предложил встретиться в хорошо известном нам обоим кафе «Якитория» у метро «Красные ворота». Я нехотя согласился.
В пять часов вечера я сидел у окна кафе, без интереса глядя на кроваво-алый логотип РЖД на здании напротив. На город медленно спускался пасмурный февральский вечер и голые ветви деревьев Лермонтовского сквера, утрачивая очертания, сливались в сплошную серую массу, похожую на грозовую тучу. Обращённый спиной к парку памятник поэту, беззаботно-невинный
в светлое время суток, теперь, казалось, всем своим видом выражал отчаяние. Словно бы каменный Лермонтов знал о чём-то страшном, таящемся в свинцовой мгле позади него, но боялся предупредить об этом. Сквозь покрытое изморозью стекло в помещение нагло рвались уличные звуки хищный рёв моторов, отчётливый стук каблуков по слякотному асфальту и надрывные гудки троллейбусов.
Коля вошёл своей обычной твёрдой походкой, по-военному прямо держа спину. Даже без формы он был похож на офицера, только что прибывшего со строевого смотра. Эта торжественная самоуверенность привлекала внимание девочка-официантка, встретившая Ястребцова на входе, проводила его до столика долгим мечтательным взглядом. Какую, наверное, странную противоположность представлял ему я в своём несвежем костюме и с недельной щетиной на помятой физиономии
Игорь, приветствую! протянул он мне широкую гладкую ладонь. Давно не виделись. Ты как?
Да так, проскрипел я, неуклюже поднимаясь со стула. Вроде, нормально.
Точно?
Я коротко кивнул. Николай ощупал меня скорым пытливым взглядом.
«Наверное так же он осматривает жуликов, которых притаскивают в его отделение», неприязненно поёжившись, подумал я.
А как жена, дочка?
Мы не живём сейчас вместе, помялся я.
Если хочешь, можем потом взять бутылочку, обсудить
Да я
Понимаю, не готов, тактично выставил Коля ладонь перед грудью. Видишь ли, у меня дело к тебе есть Как у тебя с работой?
Я пожал плечами.
Просто история довольно хлопотная и понадобятся кое-какие твои журналистские навыки произнёс Николай, принимая меню у официантки. Девушка, вы нам сразу два латте принесите, а закажем мы чуть позже, хорошо?
Всегда рад помочь, если не займёт много времени, вяло завилял я. В редакции сейчас суматоха, да и