И на такие вопросы ЦЕРН пытается искать ответы? недоверчиво взглянул на него Лэнгдон.
Вынужден вас поправить. Мы отвечаем на такие вопросы.
Лэнгдон вновь замолчал в некотором смятении. Над их головами пролетело пластиковое кольцо и, попрыгав по дорожке, замерло прямо перед ними. Колер, будто не заметив этого, продолжал катить дальше.
S'il vous plait! раздался у них за спиной голос.
Лэнгдон оглянулся. Седовласый старичок в свитере с надписью «ПАРИЖСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ» призывно махал руками. Лэнгдон подобрал кольцо и искусно метнул его обратно. Старичок поймал снаряд на палец, крутнул несколько раз и, не глядя, столь же ловко перебросил его через плечо своему партнеру.
Merci! крикнул он Лэнгдону.
Поздравляю, усмехнулся Колер, когда Лэнгдон вприпрыжку нагнал его. Вот и поиграли с нобелевским лауреатом Жоржем Шарпаком знаменитым изобретателем.
Лэнгдон согласно кивнул. Действительно, вот счастье-то привалило.
Через три минуты Лэнгдон и Колер достигли цели. Это было просторное ухоженное жилое здание, уютно расположенное в осиновой роще. По сравнению с общежитиями выглядело оно просто роскошно. На установленной перед фасадом каменной плите было высечено весьма прозаическое название «Корпус Си».
Какой полет фантазии, издевательски ухмыльнулся про себя Лэнгдон.
Тем не менее архитектурное решение корпуса «Си» полностью соответствовало утонченному вкусу Лэнгдона оно несло на себе печать консервативности, солидной прочности и надежности. Фасад из красного кирпича, нарядная балюстрада, состоящая из симметрично расположенных изваяний. Направляясь по дорожке ко входу, они прошли через ворота, образованные двумя мраморными колоннами. Одну из них кто-то украсил жирной надписью «ДА ЗДРАВСТВУЮТ ИОНИКИ!».
Граффити в Центре ядерных исследований? Лэнгдон оглядел колонну и не смог сдержать иронического смешка.
Вижу, даже самые блестящие физики иногда ошибаются, не без удовольствия констатировал он.
Что вы имеете в виду? вскинул голову Колер.
Автор этой здравицы допустил ошибку. Данная колонна к ионической архитектуре не имеет никакого отношения. Диаметр ионических колонн одинаков по всей длине. Эта же кверху сужается. Это дорический ордер, вот что я вам скажу. Впрочем, подобное заблуждение весьма типично, к сожалению.
Автор не хотел демонстрировать свои познания в архитектуре, мистер Лэнгдон, с сожалением посмотрел на него Колер. Он подразумевал ионы, электрически заряженные частицы, к которым, как видите, он испытывает самые нежные чувства. Ионы обнаруживаются в подавляющем большинстве предметов.
Лэнгдон еще раз обвел взглядом колонну, и с его губ непроизвольно сорвался тягостный стон.
Все еще досадуя на себя за глупый промах, Лэнгдон вышел из лифта на верхнем этаже корпуса «Си» и двинулся вслед за Колером по тщательно прибранному коридору. К его удивлению, интерьер был выдержан в традиционном французском колониальном стиле: диван красного дерева, фарфоровая напольная ваза, стены обшиты украшенными искусной резьбой деревянными панелями.
Мы стараемся сделать пребывание наших ученых в центре максимально комфортабельным, заметил Колер.
Оно и видно, подумал Лэнгдон.
Так, значит, тот человек
с фотографии как раз здесь и жил? Один из ваших высокопоставленных сотрудников?
Совершенно верно, ответил Колер. Сегодня утром он не явился ко мне на совещание, на вызовы по пейджеру не отвечал. Я отправился к нему сам и обнаружил его мертвым в гостиной.
Лэнгдон поежился от внезапно охватившего его озноба, только в эту минуту осознав, что сейчас увидит покойника. Он не отличался крепким желудком, каковую слабость открыл в себе еще студентом на лекциях по искусствоведению. Это обнаружилось, когда профессор рассказал им, что Леонардо да Винчи достиг совершенства в изображении человеческого тела, выкапывая трупы из могил и препарируя их мускулы.
Колер покатил в дальний конец коридора. Там оказалась единственная дверь.
Пентхаус, как говорят у вас в Америке. Он промокнул платком покрытый капельками пота лоб.
Табличка на дубовой створке гласила: «Леонардо Ветра».
Леонардо Ветра, прочитал вслух Колер. На следующей неделе ему бы исполнилось пятьдесят восемь. Один из талантливейших ученых нашего времени. Его смерть стала тяжелой утратой для науки.
На какое-то мгновение Лэнгдону почудилось, что на жесткое лицо Колера легла тень присущих нормальным людям эмоций, однако она исчезла столь же молниеносно, как и появилась. Колер достал из кармана внушительную связку ключей и принялся перебирать их в поисках нужного.
В голову Лэнгдону пришла неожиданная мысль. Здание казалось абсолютно безлюдным. Это обстоятельство представлялось тем более странным, что через какую-то секунду они окажутся на месте убийства.
А где же все? спросил он.
В лабораториях, конечно, объяснил Колер.