Холмс кивнул головой.
Я тоже вполне с этим согласен и, однако, признаюсь, не обратил бы особого внимания на это преступление, если бы в сообщении не было этих странных намеков на уродливые следы, оставленные душителем на горле своей жертвы и затем в саду под стеной.
Из ваших предыдущих слов и чтения этого сообщения я заключаю, что вы хотите взяться за это дело, дорогой Холмс, произнес я, улыбаясь.
Прекрасно зная характер моего друга и его безумную любовь ко всяким таинственным преступлениям, я понимал, что данный случай не пройдет мимо внимания Холмса.
Имейте в виду, добавил я, что этот случай заинтересовал не только вас, но и меня. Поэтому я заранее берусь быть вашим помощником.
О, я это прекрасно знал, воскликнул Холмс, весело потирая руки, и догадывался, что вы предложите это первый, а так как вам известен мой характер, то понятно, что проводить в исполнение задуманное я возьмусь тотчас же.
Вместо ответа я молча встал с кресла и начал надевать пальто.
Заметив мое движение, Холмс улыбнулся и в свою очередь взялся за шляпу.
Вы незаменимый помощник, дорогой Ватсон, произнес он, бросая на меня один из тех добродушных веселых взглядов, которые так нравились мне, и с вами работа спорится в три раза быстрее, чем с другими.
Скажите только одно, спросил я, мы сейчас выедем за город?
Да, ответил Холмс. Я должен осмотреть место преступления и убедиться сам во всем лично. Поэтому прямо отсюда мы поедем на Николаевский вокзал и предпримем маленькое путешествие в недалекую провинцию.
Разговаривая таким образом, мы вышли на улицу и, взяв извозчика, отправились на вокзал. Ближайшего дачного поезда пришлось ждать недолго.
Тут же я узнал, что нам предстоит проехать по железной дороге две станции, откуда до имения Сергея Сергеевича было не более 5 верст.
Сойдя с поезда, мы наняли возницу и приказали везти себя в Белый Яр.
Так называлось имение Сергея Сергеевича Карцева.
Приехав в усадьбу, мы застали в ней страшный переполох. Весь дом был поднят на ноги.
Вчерашнее преступление слишком живо стояло в памяти всех, к тому же покойник был еще в доме и там царили хаос и суета.
Тут же были следователь, местный исправник и Борис Николаевич Карцев, приехавший из своего имения, куда ему дали знать о внезапной смерти дяди.
Борис Николаевич был красивый мужчина, лет 35, с немного потасканным лицом, какое бывает у людей, сильно поживших.
Он был брюнет высокого роста с энергичными чертами лица и сильно развитой мускулатурой.
Смерть дяди, видимо, очень опечалила его, и он отдавал приказания крайне рассеянно и нервно.
Задержавшись в передней, Холмс шепнул мне на ухо:
Помните, Ватсон, что мы не должны здесь называть наших настоящих фамилий, назовемся, ну, хотя бы комиссионерами по покупке имения. Дядюшка
умер, племянники получают наследство, и это показалось нам приличным случаем, чтобы спросить, не продадут ли они это имение, когда оно перейдет в их руки.
Я молча кивнул головой в знак согласия.
Наш приход заметили.
Прежде всего к нам подошел Борис Николаевич Карцев, спросив о том, кто мы и по какой причине приехали.
Услыхав, что мы комиссионеры, он невольно пожал плечами и произнес:
Довольно рановато. Вы приезжаете на похороны, словно вороны, почуявши издали падаль.
Этот ответ был довольно груб, но вполне понятен.
Мало-мальски порядочный человек не мог бы ответить иначе.
Однако в суматохе с телом покойника нас вскоре забыли.
Этого было вполне достаточно Холмсу, чтобы начать свои наблюдения.
Оставив меня одного и попросив держаться не особенно на виду, он удалился и возвратился лишь час спустя.
Тихо дотронувшись до моего локтя, он сказал:
Пойдемте, дорогой Ватсон. Я сделал все, что мне было нужно. Но для приличия зададим Борису Николаевичу еще раз наш назойливый вопрос.
Ждать появления Бориса Николаевича, все время переходившего из одной комнаты в другую, нам пришлось недолго.
Но когда мы обратились к нему с тем же вопросом, он окинул нас раздраженным взглядом и резко ответил:
Было бы очень недурно, если бы вы не мешали нам и уезжали домой. Впрочем, на всякий случай оставьте ваш адрес.
При этом он вдруг пристально посмотрел на Холмса.
Несколько секунд он положительно впивался в того глазами и когда наконец отвел их, губы его слегка растянулись в улыбке.
Может быть, я и ошибаюсь, проговорил он, но мне кажется, что вы не те лица, за которых себя выдаете. Что-то напоминает мне в вас других людей, виденных мною совершенно случайно во время одного из моих путешествий за границей.
Несколько секунд Холмс молчал, в свою очередь пристально глядя на Бориса Николаевича.
Мне было бы интересно знать, о какой именно стране вы говорите, произнес он наконец.
Об Англии, ответил Карцев.
В таком случае нам незачем скрываться, ответил Холмс. Вы угадали, и это делает большую честь вашей памяти. Я Шерлок Холмс. И, указывая на меня, он добавил: А это мой друг, доктор Ватсон.
Нескрываемая радость вдруг осветила все лицо Бориса Николаевича.
Значит, я угадал. Я узнал вас, так как видел вас обоих в Лондоне при разборе одного громкого процесса, когда вы были в суде. Но мне было неловко сказать это вам сразу, так как, во-первых, я мог ошибиться, а, во-вторых, меня сбило с толку ваше прекрасное знание русского языка.