Я встаю, чтобы поприветствовать его.
Он вытягивает из рук Берю свою визитную карточку, вытирает ее тыльной стороной руки от колбасных пятен и мокрых пальцев, вытиравших нос (у Берю бронхит, он чихает и сморкается так, что стены Пари-Детектив-Аженс вечно будут помнить его) и протягивает ее мне.
Я читаю:
Алексис Ляфонь, страховое общество, Тузанрикс 1037, авеню Опера, Париж I.
Очень приятно! Крайне польщен вашим визитом, говорю я этой бальзаковской личности.
Он кланяется, снимает перчатки и протягивает мне четыре пальца, которые, кажется, хранились лет тридцать пять в формалине, и при пожатии напоминают пластик.
Садитесь, прошу вас.
Берю тоже усаживается, хотя об этом не просили. Папаша, видимо, крайне удивлен развязностью моего помощника. Его изумление усиливается, когда толстая задница Берю, усаживаясь на стуле, давит мой портсигар, и на лице клиента отражается чуть ли не паника, когда Его Величество Берю принимается чихать и кашлять, не прикрывая, как это положено, рот рукой. Это напоминает извержение Везувия на Геркулавум и Помпею. Несчастный посетитель старается защититься собственным локтем.
Я очень огорчен, шамкает Глыба, вернее, Жирный Кабан, продолжая кашлять. Не знаю, где подхватил эту мерзость. Моя мамаша всегда говорила, что насморк получаешь, когда промочишь ноги, но я приобрел это несчастье, когда жег тару на заднем дворе бара, в котором работал. Дым драл глотку, и нечем было дышать. Я доходил до изнеможения
Оставь нас одних! наконец кричу я.
Он смотрит на меня невинным взором домашнего пса, которого гонят из гостиной за грязные лапы. Он выходит, испуская при этом короткий, но выразительный звук, которым выражает недоумение и негодование.
Господин Алексис Ляфонь бросает на меня вопросительный взгляд.
Это крайне неотесанный тип, но исключительно полезный и успешно выполняющий сложные поручения, объясняю я.
Несмотря на такую аттестацию, папаша бормочет:
Я действительно имею дело с господином Сан-Антонио?
Вне всякого сомнения, подтверждаю я, Могу предложить вам стаканчик виски, господин Ляфонь?
Я пью только воду, говорит мой посетитель.
Как и все такие шляпаки, думаю я, а мой собеседник недоверчиво продолжает:
И вы раньше работали в полиции, где проявили себя во многих громких делах?
Я польщен тем, что вы помните об этом, заверяю я его.
Он скрещивает ноги, в которых угадывается косолапость (вероятно, он пытался раньше ее выправить), кладет перчатки на колени и небрежно спрашивает.
Могу ли я спросить, если это не покажется вам неделикатным, почему вы, господин Сан-Антонио, ушли из полиции?
Все! Все одинаковы. Каждому приятно воображать что-то самое постыдное и плохое, даже скандальное: подлоги, взятки, сговоры с преступниками, какие-нибудь темные делишки, которые приводят к взрыву и вызывают отставку.
С тех пор, как я руковожу этим частным
агентством, ни один клиент не обходится без вопросов: я ли это, и почему ушел из полиции?
Уважаемый господин Ляфонь! Для деятельного человека утомительно работать под опекой начальства, не признающего новых методов.
Настольный телевизор на письменном столе, замаскированный под будильник и соединяющий меня со Стариком, внезапно освещается, и на нем появляются слова:
Вот твоя благодарность?
Старик мой учитель и начальник в прошлом, и теперь следит за всеми моими действиями. Я считаю, что он только этим и занимается вечно прислушивается к моим словам.
Мое лаконичное объяснение, однако, удовлетворяет посетителя.
Я изложу вам очень волнующую историю, говорит он.
Только не безнадежное дело, хотя такие дела бывают обычно интереснее других. Он улыбается.
Моя история очень проста.
Это доказывает, что она хороша.
Сейчас апрель, не так ли?
Как и каждый год, в это время, господин Ляфонь.
Представьте себе, что один из ваших клиентов пришел к вам, чтобы застраховать свою жизнь на баснословную сумму.
Он колеблется, будто его что-то мучает.
На миллиард старых франков
Этот господин, видимо, очень дорого себя ценит. И, вероятно, владеет значительными средствами, я полагаю, взнос соответствует сумме?
Обождите! Я не побеспокоил бы вас, если бы этот полис не включал исключительно странное условие; клиент страхует свою жизнь только на один день на второе июня. От 00 часов первого до 00 часов второго июня.
За этим наступает молчание.
Инес большой эксперт такого рода искусства. Она прошла всю программу обучения еще в пансионе, с девчонками-сверстницами. Тогда использовался главным образом язык, которым Инес владеет в совершенстве.
Я встретился с ней случайна Она ехала верхом на кляче по спокойной улочке около Буа. Я был за рулем своей спортивной машины. Не знаю, подействовал ли шум мотора, но в тот момент, когда я проезжал мимо, конь изо всех сил лягнул мою касс.
Копыто лошади отпечаталось на сером капоте машины, а это может привести в отчаяние любого владельца автомобиля.
То, как я выскочил, довольно грустное воспоминание. Я обругал амазонку, сказав все, что думаю об ее архаическом способе передвижения в нашу эпоху, когда за два часа можно слетать за покупками в Нью-Йорк или на матч в любую страну света! Наживать себе геморрой, трясясь в седле, это идиотизм! Разыгрывать из себя на современной улице госпожу герцогиню во время псовой охоты это пахнет слабоумием!