Я подняла голову. Я плыла на спине, глядя в безоблачное небо, которое обещало всё.
Я хочу заказать кое-какие продукты, сказала Джейн. Тебе что-нибудь взять?
Ещё одна победа. Она спрашивала меня, чего я хочу.
Я бы с удовольствием съела немного тофу, пожалуйста.
Ты же не ешь тофу.
Раньше я ела его постоянно! До того, как встретила тебя.
Голосом комментатора она сказала:
Ребята, она плывёт сама!
Кстати, дорогая, мне нужно, чтобы завтра ты была со мной в городе.
В городе? переспросила я, потому что к тому времени город казался далёкой мечтой.
Расскажу тебе, когда вернёшься. А теперь иди.
По дороге к воротам я перебирала свои видения будущего: скоростной катер в Венеции, одинаковые кожаные куртки, красная дорожка. Я не сомневалась, что всё это произойдёт, но когда? Когда Джейн расскажет о нас миру? Когда же мир узнает о моём существовании?
Перед тем как открыть дверь, я остановилась, чтобы почесать шею, из-за чего воротник моей рубашки случайно опустился.
Вот что я хотела, чтобы она увидела на камерах: невинную оплошность.
Я толкнула дверь.
Джейн!
Вспышка. Вспышка. Вспышка.
Я позволила одинокому папарацци сделать несколько снимков, где я стою на свету, а затем наклонилась, чтобы взять пакеты с продуктами, которые были намного тяжелее, чем обычно.
Извини, воротник, должно быть, случайно опустился, когда чесала шею.
Я репетировала то, что собиралась сказать о воротнике, по пути обратно в дом.
Почему сумки такие тяжёлые? Я могла остановиться и осмотреть их, но настолько погрузилась в свои мысли, что не стала.
Когда я подняла глаза, то увидела Джейн в дверях, она ждала. Она так и не открыла мне дверь, и я поняла: она расстроена из-за воротника. Но когда я подошла к двери, она, казалось, совсем не сердилась.
Отличная работа! сказала она и направилась к гаражу. Иди за мной.
Куда мы направляемся?
Отнесём банки в машину.
Помимо моего тофу и новой буханки хлеба для своих сэндвичей, Джейн заказала 20 банок чёрной фасоли и 20 банок кукурузы.
Это для продуктового банка , объяснила она, обходя фонтан Афродиты. Устроим жест доброй воли. Я знаю, о чём ты думаешь. Да, это не совсем приятно, но в то же время удивительно просто. Что может быть лучше, чем показать, что я хороший человек? Я права? Если публика не проникнется ко мне теплотой после этого, тогда с меня хватит. Я не могу вечно умолять о любви. Это просто не в моём стиле.
Мы сложили банки в багажник, и несколько минут спустя, когда я поджаривала хлеб для второго сэндвича с арахисовым маслом и джемом, который она заказала в тот день, она подробно объяснила наш маршрут.
Ты поедешь в город. Если наш последний стервятник у ворот, он последует за тобой. Если нет, я сообщу кому-нибудь. До продуктового банка легко добраться. Он находится прямо на улице 27. Тебе нужно лишь подъехать сзади, разгрузить консервы и дать им сделать пару снимков. Затем езжай домой. Понятно? Я бы и сама всё сделала, но ты сейчас выглядишь лучше меня.
Кто из нас теперь сильнее?
Вот о чём я думала, когда она снимала с меня нижнее бельё.
Это твоя награда за завтрашний день, сказала она. Я знаю, что ты отлично справишься с работой.
Когда я кончила впервые за несколько недель все мысли в голове исчезли, и это было прекрасно.
Джейн, как обычно, кончила быстро.
Потом мы обнимались. Мы закрыли глаза и позволили себе окунуться в сладость момента. Мы говорили о том, каким будет завтра. Джейн позвонит выбранным нами психологам, пока я буду выполнять её поручение в городе. Она хотела, чтобы я отправилась туда рано утром, сразу после тренировки. Она уже мысленно выбрала мне наряд: белая футболка, джинсы, зелёные кроссовки.
Зелёный,
сказала она, это цвет надежды.
36
Я сказала, что буду у продуктового банка ровно в 09:30, сказала она, застёгивая мне рубашку.
Было 09:00. Мы стояли в гардеробной, и она снова была в халате кремового цвета в том самом с пятном от сыра, которое не отстирывалось. Или, по крайней мере, я так считала. Я по-прежнему видела это жёлтое пятно. Но Джейн, когда я упомянула об этом за завтраком, сказала:
Я ничего не вижу.
Я смотрела на бледно-жёлтое пятно, гадая, есть оно или нет, а она рассказывала мне, как вести себя в продуктовом банке.
Ты должна быть любезна, элегантна и всячески показывать, что раскаиваешься.
Джейн?
Что, Зара?
После этого давай я перестану притворяться тобой.
Она коснулась края моей шляпы и ничего не ответила.
Джейн, я серьёзно.
Я знаю, сладкая моя, она сделала шаг назад, чтобы осмотреть свою работу. Очень хорошо, сказала она. Ты готова, и вышла из гардеробной.
Я не пошла за ней.
Колени подогнулись. Лицо больше не могло скрывать гнев. Во рту было такое ощущение, будто его набили цементом. Когда Джейн отклонила мою просьбу, да ещё столь легкомысленно, я почувствовала себя ещё более невидимкой, чем была, и именно тогда я достигла переломного момента, к которому приближалась уже давно.
Все мои предыдущие "я": ребёнок, подросток, более молодой взрослый беззвучно кричали внутри.