Да Вы просто коала*, пробормотала Гермиона, меньше всего расположенная к задушевным беседам и выяснению причин такой реакции. Значит, в Вашем присутствии напиться заново мне не удастся... Жаль, очень жаль. Так говорите, Вас привёл сюда исключительно Долг жизни?
А Вы полагаете, что я на досуге посещаю дни рождения всех своих учеников? ответил вопросом на вопрос Снейп и пожал плечами. Поскольку их у меня было несколько больше трёхста шестидесяти пяти, это было бы довольно утомительно.
Он снова воззрился на неё с таким выражением, словно у него масса других дел, а лично она его специально задерживает. Будь Снейп более вежливым от природы, Гермиона бы подумала, что уйти ему не дают приличия. Будь он более... м-м-м... способным к сочувствию решила бы, что он опасается за её жизнь. Но Снейп был именно что Снейпом и никем другим, поэтому было совершенно непонятно, что мешало ему пожелать всех благ, оставить ей какое-нибудь восстанавливающее зелье и откланяться. Явное недовольство и претензия в его взгляде раздражали Гермиону: в конце концов, она совсем не просила её спасать! Не говоря о том, что, запрещая пить, он пытался командовать в её же собственной квартире. И Гермиона вспылила:
Ну так идите отсюда! Вас никто здесь не держит! Вечеринки не ожидается, Долг жизни Вы уже отдали... Можете быть собой довольны!
О, это загадочное женское гостеприимство, непонятно выразился Снейп и закатил глаза. Вставать из полюбившегося кресла он явно не собирался. А кто Вам сказал, что я отдал свой Долг?
Он что, издевается над ней? Если в блаженном пьяном полузабытьи каждое слово Снейпа её смешило, то на трезвую голову он действовал ей на нервы. Нет, приводил в бешенство. Совсем как в школе. Гермиона хмуро посмотрела на слизеринского декана исподлобья и медленно, цедя каждое слово, произнесла:
Вы же вытащили меня из петли. Спасли. Жизнь за жизнь, её голос дрогнул, а по щекам поползли злые слёзы. Зачем он ей помешал? Это было так скверно, так... больно. И как она теперь решится сделать это второй раз? И главное кто Снейп! Которому, по большому счёту, всё равно, жива она, мертва, что у неё на душе... Он что, пытается отомстить ей за Визжащую хижину? А теперь... убирайтесь! голос Гермионы сорвался на визг, гулко отдаваясь от стен квартиры.
Она уронила голову на руки и разрыдалась. Не сдерживаясь, в голос, со стонами и подвываниями. Впрочем, Гермиона быстро затихла, обессиленная своей вспышкой гнева. Наступившая тишина, нарушаемая только её неровным дыханием, заполнила комнату. Ей было жарко, душно, словно она заболела. Мысли путались, от щёк шло нездоровое, горячечное тепло. Воздух, с шумом выдыхаемый через сжатые зубы, казался раскалённым.
И не подумаю, голос Снейпа, как обычно, был бесстрастным и холодным. Куда
более отрезвляющим, чем его заклинание.
Что? хрипло переспросила Гермиона, поднимая на него взгляд.
Что слышали. Как бы мне этого ни хотелось, я и не подумаю «убраться», в качестве иллюстрации к своим словам, он устроился в кресле поудобнее и призвал с книжной полки какой-то справочник по Чарам. Меня держит всё тот же драклов Долг жизни. И нет, я Вам его ещё не отдал, Снейп изобразил нечто вроде усмешки. После чего меланхолично оглядел журнальный столик, взмахом палочки убрал с него крошки, капли алкоголя и осколки, трансфигурировал из пустой бутылки высокий стакан, наполнил его наколдованной водой, и медленно-медленно, словно торопиться смысла больше не было, сделал несколько глотков. Всё это он проделал, не глядя на Гермиону, словно это не он, а она была здесь совершенно лишней.
Но почему? Гермиона чувствовала, что внутри неё медленно поднимается новая волна бешенства. Но, понимая, что вешаться снова в присутствии Снейпа смысла не имеет, призвала всё возможное спокойствие, надеясь наконец-то выяснить, что такого особенного удерживало его. Вы меня уже спасли, не так ли? с нажимом произнесла она.
Снейп устало закатил глаза, как он нередко делал во время уроков: одновременно страдальчески и высокомерно. Обычно за этой гримасой следовало что-нибудь вроде «посмотрите в учебнике», «это элементарно» или «у меня нет времени на настолько глупые вопросы». Но сейчас, удостоив её скептического взгляда, он только неопределённо хмыкнул и начал объяснять:
Предположим, Грейнджер, Вам дарят что-то... он ещё раз взглянул на неё и озабоченно уточнил: Вам ведь дарят подарки? В смысле, на другие праздники?
Разумеется! Гермиона вскинула голову, для пущей уверенности высокомерно приподняв подбородок. Что он себе позволяет? Как она дожила до того, что к ней вламывается да, именно вламывается, ведь камин был уже заперт! её бывший учитель и делает выводы о её жизни? Самое обидное, что Снейп был значительно более сильным магом, чем она сама, а значит, решить вопрос силовыми методами как она обычно делала в таких случаях шансов не было.
Отлично, Снейп проигнорировал её возмущение и продолжил: Итак, допустим, Вам сделали подарок. Вы его развернули и обнаружили, что это... допустим, бриллиантовое колье гоблинской работы. Или корсет, слово «корсет» он произнёс в какой-то несвойственной ему манере, словно бы даже с акцентом: выделенная «о», резкая по-французски грассирующая «р», «е», почти превращённая в «э». В его бесцветной, лишённой выражения речи это прозвучало, как яркая вспышка. Неожиданная, парадоксально-неуместная, как Хагрид в смокинге. Гермиона даже подняла на Снейпа взгляд, пытаясь найти в его лице какую-то подсказку, которая подтвердила бы, что только что услышанное ей не почудилось. Но он казался привычно-невозмутимым. Гермиона отвлеклась и поэтому не сразу ответила на его следующую реплику: И что же Вы сделаете в этой ситуации?