Дети Снусмумрика серьезный повод для беспокойства. Малышей нужно чем-то кормить, а запасов у них осталось не так много. Скоро им нечего будет есть. О каком театральном сезоне может идти речь, когда в труппе всего три актера, да и те самая настоящая посредственность? У них даже нет сценариста
Кого волнует мнение старой театральной крысы? горько вздохнула Эмма. Молодежь никогда не ценила наших заслуг.
С этими тревожными мыслями она уснула. А вот ее племяннице было не до сна. Уложив гвардию зевающих малышей, Филифьонка отправилась на поиски удобного места для ночлега. Протиснувшись между рядами разноцветных костюмов и платьев в гардеробной, она громко чихнула. Здесь невыносимо пахло пылью и плесенью.
Как можно было настолько запустить театр! брезгливо поморщилась Филифьонка. Она всегда считала, что в театре идеально все от сцены до бутафорской, ведь здесь показывают, какими мы должны быть. Завтра с утра первым делом возьмусь за уборку.
Похоже, тетушка Эмма дальше своего носа ничего не видела и подметала с утра до вечера одну сцену. Если так пойдет дальше, вряд ли они поладят, и об актерской игре Филифьонке можно забыть. Особенно сейчас, когда на ее шее оказались сразу двадцать четыре ребенка.
Неужели эти бедные малыши станут актерами? При такой жажде приключений они рискуют угодить в тюрьму. Одинокие, никому не нужные дети. Одинокая, никому не нужная Филифьонка. Какое счастье, что они нашли друг друга!
Филифьонка могла бы обрадоваться этой мысли, если бы не давняя мечта стать актрисой, которая много лет жила в тайниках ее сердца. С тех пор, как дядюшка Филифьонк пригласил племянницу в гости и познакомил с театром.
Ослепительный свет рампы, восторженные зрители, а на сцене Примадонна, блистательная и неповторимая Все это поразило Филифьонку до глубины души.
Театр изменился. Дяди больше нет, повсюду грязь, а Примадонной стала Миса, которая умеет только страдать. Великий талант, ничего не скажешь. Неужели одинокой и гордой Филифьонке не достанется никакой роли? Чем пыльный парик Мисы лучше ее шапочки с колокольчиком?
Почти смирившись со своей судьбой, Филифьонка задремала на маленьком диване в дальнем углу гардеробной.
Миса лежала на старой кровати за левой кулисой. Она была так поглощена своими переживаниями, что даже забыла снять платье и украшения. Еще вчера она едва не погибла во время извержения вулкана, а сегодня
впервые сыграла в театре.
Они аплодировали мне шептала Миса в темноту. Театр немного покачивался на волнах в Гранвикене начался ветер. На секунду даже показалось, что они сошли с мели и поплыли, поддавшись течению.
Миса решила, что теперь всегда будет играть в трагедиях. Она нашла свое место под солнцем. Ворчливая и неприветливая Эмма ее больше не пугала. Если бы Мисе сейчас предложили сыграть Клеопатру, она бы не раздумывая согласилась. Чем она хуже Филифьонки? Эта худая и до ужаса чистоплотная особа с вытянутой мордочкой и в несуразной шапочке Мисе точно не соперница.
Конечно, в душе Миса была рада, что в театральной труппе больше нет Мюмлы, как и писаной красавицы фрекен Снорк, которая чудом не сыграла принцессу.
У Мюмлы очень красивые длинные волосы. Она, как и Миса, всю жизнь мечтала стать Примадонной. А двух примадонн в спектакле быть не может. Главная роль бывает только одна.
Представляя, как играет легендарную Клеопатру, Миса погрузилась в блаженный сон.
В разных уголках театра раздавалось ровное сопение его жителей. Не спал один Хомса. Он долго не мог прийти в себя после действа, которое творилось на сцене после премьеры. Неподдельные эмоции, живые реплики, зрители в роли актеров, актеры в роли зрителей
Как здорово, когда окружающие понимают друг друга. Без фальши, жеманства и напускной важности. Даже он, пугливый и забытый всеми Хомса, взглянул на себя со стороны.
Если бы все его друзья смогли взглянуть на себя со стороны Муми-мама, переживающая из-за мебели и банки с джемом. Фрекен Снорк, которая не замечает ничего, кроме собственной челки. Вечно печальная Миса, переставшая радоваться солнцу. Филифьонка, помешанная на чистоте и вздрагивающая от каждого шороха.
Теперь, когда Хомса стал заведующим постановочной частью, ему захотелось показать публике настоящий спектакль. Без гекзаметра, пропахших пылью платьев и лицемерия. Пусть это будет настоящая жизнь. Жизнь как она есть.
Хомса не мог дождаться утра. Ему не терпелось обсудить с обитателями театра новую пьесу.
О новой пьесе без сценария
Миса и Хомса сидели за столом и пили кофе. Филифьонка кормила детей Снусмумрика остатками еды. Для них прямо на полу была расстелена скатерть, потому что за стол они не помещались.
Все двадцать четыре лесных малыша пребывали в приподнятом настроении и воображали, что отправились на пикник. Самые маленькие предприняли попытку искупаться «за бортом корабля» и позагорать на солнышке. Вездесущая Филифьонка, которая встала раньше всех и уже успела навести чистоту в гардеробной, отнеслась к этой идее без особого энтузиазма.
Ведите себя прилично, иначе придет Морра и заберет вас! припугнула она детей.
Мы не боимся Морру, закричали малыши.