Сын- терпеливо начала Нина Альбертовна, но Людвиг уже знал этот тон.
Мама, даже не начинай! Когда я решу жениться, непременно поставлю тебя в известность. Но я не буду жениться на Инессе, никогда, мама! Я не люблю её, не хочу видеть своей женой.
Сынок, иногда необходимо переступить через своё «хочу» и «не хочу» ради великой цели! Ради мечты! Сынок, Италия! Не каждому выпадает шанс, а ты нос воротишь! У тебя талант! Наш город тесен для тебя!
Мама, если я захочу в Италию, то поеду туда в качестве туриста. А если я такой уж талант, то и тут не затеряюсь. Меня устраивает моя жизнь. Не обнадёживай Инессу и тётю Серафиму понапрасну, мама! Я не собираюсь жениться. На Инессе точно.
Не ожидала я от тебя такого непонимания, такой холодности и равнодушия, сын! И это благодарность за всё! Ты говоришь, не затеряешься, но где бы ты был с твоим талантом, если не связи Талантов много, Людвиг! И где они? Ты всегда всего добивался при поддержке семьи!
Людвиг выпрямился и отставил чашку, лицо его побледнело.
То есть, ты хочешь сказать, мама, что сам я ничего из себя не представляю? Ничего не значу?
Ты очень талантлив, сын, но согласись, что у тебя всегда были все условия для развития таланта! Прекрасная квартира, лучшая школа, талантливейшие педагоги! Бабушка и дед преподаватели в консерватории, я директор филармонии! Отецотец гениален, и за это он в чести. Ты всегда шёл по ровной дороге, Людвиг, беспрепятственно!
То есть, я в этом виноват?
Нет, пойми, мы все прекрасно знаем, что ты действительно талантлив, природа не стала отдыхать на тебе! Но хотелось бы благодарности и признательности от тебя!
В виде жертвоприношения себя Инессе и Италии, я так понимаю? глухо спросил Людвиг, сверля мать глазами. Ей стало неуютно
под его взглядом, она занервничала, поняла, что хватила через край.
Но процесс был уже необратим. Людвиг встал, вымыл чашку и аккуратно поставил на сушилку. Прошёл в свою комнату, достал небольшую дорожную сумку, с которой обычно ездил на дачу, сложил минимум вещей.
Людвиг! Нина Альбертовна стояла в дверях гардеробной. Прекрати мальчишество! Что ты сейчас стремишься доказать
Именно мальчишество, ты права, мама, спокойно ответил Людвиг, укладывая вещи. Потом принёс из ванной комнаты свои туалетные принадлежности, начал складывать их. Я миновал все трудные периоды и периоды становления, был ограждён от всех проблем. Вырос на всём готовом, ничего не добивался сам. За меня уже всего добились. Осталось только жениться за меня. Спасибо, мне понятно. Пора взрослеть. Лучше поздно, чем никогда.
Куда ты собрался? К бабушке и деду?
Нет. Сниму квартиру. Завтра приду и напишу заявление об увольнении. Надеюсь, ты не станешь создавать препоны. Никаких судьбоносных концертов пока не предвидится, я никого не подведу и не брошу в последний момент.
Людвиг взял сумку и футляр с саксофоном, надел светлое кашемировое пальто, тёплый длинный шарф. Нина Альбертовна ловила ртом воздух, не в силах заговорить от возмущения.
Отец! наконец, собравшись с силами, крикнула она, да так, что ей удалось перекричать фортепиано.
Людвиг надевал ботинки, когда в прихожей появился лохматый и растерянный Герман Леонидович.
Гера, он уходит, насовсем! Хочет уволиться из филармонии, жить своим трудом! Сделай что-нибудь!
Что я должен сделать? Людвигу двадцать пять, а не пятнадцать, Нина! К тому же, он и так жил своим трудом и талантом. А что хочет уйти от твоей опекитак давно пора!
Людвиг усмехнулся и пожал руку отцу. Герман Леонидович вновь скрылся в своём кабинете. Нина Альбертовна плакала и заламывала руки.
До завтра, мама, Людвиг поцеловал мать в щёку. Завтра приду и напишу заявление.
Он вышел и закрыл за собой двери родительского дома.
Людвиг, ты забыл ключи от машины! Нина Альбертовна выскочила в подъезд следом за сыном, но успела лишь увидеть, как закрылись двери лифта. Она так и осталась стоять, вытянув вперёд руку с брелоком.
Милая девушка, вам нужна помощь? Может, скорую вызывать?
Инга подняла глаза. Перед ней стоял высокий худощавый старик в старом пальто и в берете. Его светлые глаза смотрели из-за толстых стёкол очков участливо и очень по-доброму. Ингу это встряхнуло. Да что она себе позволяет Устроила шоу для всей улицы.
Спасибо, не нужно! Всё хорошо. Спасибо вам! она кивнула дедушке и зашагала вдоль по улице, стараясь выровнять дыхание. Было по-ноябрьски прохладно, но безветренно, даже как-то ясно. Инга долго шла, начала замерзать, остановилась у маленького киоска и купила пластиковый стаканчик с кофе.
Кофе согрел и немного взбодрил её, привёл в чувство. Она думала об Игоре. Как он там? Инга была уверена, что брат не обрадовался бы, узнав о её отчаянных «проделках», но такой реакции точно не ожидала. С одной стороны, хорошо, что он так переживает о ней и её добром имени, а с другойникогда раньше Игорь не вёл себя с ней подобным образом. Спускать ему такое нельзя, хоть он по-своему и прав. Ишь, разошёлся как! Оскорбил её. И решил, что о деньгах она соврала.
Вспомнив о деньгах, Инга вспомнила и о Людвиге, их с Игорем спасителе и добром гении. Может, позвонить ему? Он же сказал, что можно звонить, если будет одиноко или грустно. Ей одиноко, очень! И грустнее некуда. Инга достала телефон из кармана пальто и набрала номер Людвига, однако бесстрастный голос сообщил, что абонент не абонент. Эх И тут облом. Никому она не нужна сегодня. В сердцах отключила телефон. Тем более, Игорь скоро опомнится и начнёт звонить ей, а она не хочет ни видеть, ни слышать его сегодня.