Боже мой (пер. А. Поповой)
Из книги «Дикарь в Азии» (перевод А. Поповой)
Предисловие
Оно отжило свой век.
Я ограничился тем, что поправил несколько слов, не трогая основной линии.
А. М. 1945
Новое предисловие
Азия тем временем движется своим путем: у меня в душе тихо и таинственно, между других народов размашисто и нахрапом. Она преображается, и уже преобразилась так, как я и думать не думал, совершенно не в том направлении, какое я предвидел.
Это старая книга. Она из тех времен, когда континент этот был и скован, и напряжен одновременно. Из времен моей наивности, моего невежества, моих намерений развеять все тайны. Из времен, когда взбудораженная, перевозбужденная Япония говорила о войне, пела о войне, обещала войну, выступала, вопила, горланила, угрожала, не давала спокойно жить и приберегала про запас бомбардировки, высадки, разрушения, вторжения, нападения и террор.
Из тех времен, когда затравленный, колеблющийся Китай под угрозой разделения уже не владел собой, насторожился, замкнулся и его разрушенная цивилизация не могла больше противостоять неотвратимым катаклизмам не помогали ни хитрость, ни многочисленность народа, ни вековой опыт.
Из тех времен, когда Индия неумело, с помощью необычных средств, внешне схожих с проявлением слабости, пыталась заставить могучий народ, державший ее в подчинении, ослабить хватку.
Когда я приехал в те края в 31-м году, без особых познаний, хоть меня и сбивали с толку засевшие в памяти свидетельства педантов, я увидел обычных людей с улицы. Они привлекли меня, захватили полностью, и я уже не обращал внимания ни на что, кроме них. Я привязался к ним, следовал за ними повсюду: куда они, туда и я, надеясь, что люди с улицы прежде всего они, но еще и флейтист, и актер из театра, и танцор, и какой-то тип с бурной жестикуляцией помогут мне во всем разобраться или почти во всем.
Вместе с ними, отталкиваясь от них, я и размышлял, стараясь пройти вспять по пути истории.
С тех пор прошло много лет и люди с улицы стали другими. Они изменились: в какой-то из этих стран не так уж и заметно, в другой сильно, в третьей сильнее не бывает, а в четвертой невероятно, до неузнаваемости, так что не узнают ни те, кто побывал там в прежние времена, ни даже те, кто там жил.
Так в Китае революция, сметая привычки и уклад жизни, манеру поведения и восприятия, которые формировались веками, тысячелетиями, смела и многое, что раньше бросалось в глаза, в том числе и мне.
Меа culpa. Не столько в том, что я недостаточно внимательно смотрел, скорее не почувствовал того, что зарождалось и вот-вот должно было разрушить устои, казавшиеся вечными.
Неужели я в самом деле ничего не заметил? Почему?
Невежество? Слепота человека, которому лучше жилось, потому что он принадлежал к нации, занимавшей в тот момент привилегированное положение?
Мне кажется, кроме всего прочего, я внутренне противился мысли о всеобъемлющих переменах в этих странах, которые, как мне доказывали, должны были пойти по западному пути, перенять у Запада науку, подход к жизни, идеологию, структурированную организацию общества.
Мне бы хотелось, чтобы по крайней мере Индия и Китай нашли способ обновиться, снова стать великими народами на новый лад, добиться гармонии в обществе и возрождения культуры, минуя западный путь.
Правда ли, что это было невозможно?
Я смотрел на жизнь по-детски, хоть и не знал этого, так что у меня были и другие иллюзии.
До того путешествия народы, как и отдельные люди, не казались мне чем-то реальным или особенно интересным.
Когда я увидел Индию, увидел Китай, мне впервые показалось, что народы, живущие на этой земле, заслуживают права быть реальными.
Я радостно погрузился в эту реальность, уверенный, что многое из нее почерпну.
Верил ли я в это до конца? Реальное путешествие из одного воображаемого мира в другой.
Может быть, в глубине души я воспринимал его как воображаемое путешествие, которое совершалось без моего участия, было чужой выдумкой. Страны, придуманные другими. Я же испытывал перед
этими странами удивление, волнение, раздражение.
Чего же недоставало этому путешествию, чтобы быть реальным? Это я понял позже. Оказывается, я намеренно исключал из своего поля зрения то, что явно обещало привести некоторые из этих стран к новой реальности, политику.