Комбикорму для молочнотоварной фермы двадцать тонн раз Обрату девяносто центнеров два Сахару для пчел двенадцать центнеров три
Хоть бы мальчишка попался. Поболтать, что ли? недовольно проворчал Петька, направляясь опять на улицу.
Какой-нибудь мальчишка, конечно, нашелся бы, но в дверях случилась заминка. Входя в контору, Петька почему-то не заметил, что хата имеет два тамбура один с выходом на улицу, а другой во двор. Сейчас это обстоятельство выяснилось, и он не знал, куда податься. Пока разбирался да думал, одна из дверей распахнулась и сильно толкнула его.
Простите, не остерегся, извинился вошедший. Потом, разглядев, что перед ним мальчишка, нагнулся. Никак, молодой человек, а?.. Сильно я тебя?
Ничего, буркнул Петька, растирая ступню. Ногу вот отдавили.
Ногу? Ишь, беда какая! искренне огорчился человек. Ну-ка, иди сюда.
Они вышли на дворовое крылечко и внимательно осмотрели ступню.
Ничего страшного, конечно, не обнаружилось. Но человек не ушел.
Ты чей же такой? спросил он. Луковкин, говоришь? Шофера, который прикомандирован к нам от автобазы? Стоящий у тебя батька. Баклуши бить не любит Ну а ты что? В лагерь, значит, едешь?
Петька удивился: откуда человек мог узнать о лагере? Однако на вопрос ответил охотно. Новый знакомый ему почему-то нравился. Он был морщинистый, седой и намного старше отца. Задав еще вопрос, другой, старик сошел с крылечка и поманил собеседника за собой.
Видишь калитку? Чтобы не отдавили ноги начисто, погуляй-ка за ней, в саду. Захочешь можешь полакомиться. Вон в том углу на грядках.
В городе, где жили Луковкины, фруктовые сады в коммунальных дворах были редкостью. Во дворы же к частным домовладельцам заглянуть удавалось только через забор, да и то лишь когда поблизости не было хозяев. Можно ли после этого удивляться, что предложение погулять за калиткой пришлось как нельзя более кстати? Через минуту Петька был уже в саду и с интересом рассматривал первое попавшееся дерево. Перед ним, облитая ярким солнцем, покачивалась на ветру молоденькая слива. Круглые, с горошину, плоды густо теснились на ее веточках. Деревцу было уже нелегко.
А что будет месяца через два? посочувствовал Петька.
Рядом со сливовыми деревьями росли грушевые. У земли, хватаясь усами
за деревянные опоры, курчавился виноград, а на клумбах под окнами конторы настурции, огоньки, анютины глазки.
Направляясь в угол сада, Петька увидел еще смородину, малину. В одном месте наткнулся на крыжовник, попробовал. Только напрасно. Кислятина оказалась такая, что глаза повело под лоб и уши зашевелились.
Подошел к длинным грядкам, на которые указал старик. Нагнулся под листиками мелькнуло что-то красное. Петька догадался: клубника! Вот здорово!
Ягоды с утра, видимо, собирали. Спелые попадались сравнительно редко. Но минут через десять кепка все-таки наполнилась чуть не наполовину. Можно было бы собрать и еще, да тут за спиной, в каких-нибудь десяти метрах, раздался шум мотора. Автомашина? В саду? Может, по соседству расположилось какое-то хозяйство?
Недолго думая, Петька подбежал к забору и заглянул в щелку. Так и есть! По ту сторону ограды на широченной площади разместился гараж. Прямо впереди под деревянным навесом стояло с пяток старых, потрепанных грузовиков и тракторов. Слева белело здание мастерских, а вокруг просто под открытым небом громоздились всякие непонятные машины.
Сообразив, что вход на подворье должен находиться в той стороне, где стоит отцова машина, Петька пулей выскочил на улицу, завернул за угол и сам не заметил, как очутился перед мастерской.
В окно было видно, как у стены справа какой-то дядька точил на станке железину. Голубая стружка завивалась, скручивалась в спираль, а потом обламывалась и падала в ящик. Сосед токаря, надвинув на лицо маску с синим стеклом, тыкал стерженьками в металлический лист. Стерженьки с треском испускали молнии, и на железе оставался ровный красноватый шов.
Подолгу простаивая у каждого окна, Петька с завистью следил за работой, и на душе у него становилось все пасмурнее. Что в самом деле? Живут же вот люди трудятся, отдыхают, и никто их ни в какой лагерь не запихивает. А что он? Уж если отец хочет избавиться от сына, так оставил бы тут, на дворе. Ну да, на дворе! Устроиться в таком месте можно небось не хуже, чем в лагере. Вон там, за мастерской, стоит разбитый «Москвич». Мотора и колес у него нету, капот покорежен, а кузову хоть бы хны. На месте и все подушки. Опусти спинку сиденья кровать получится первый сорт. Пожить в таком домике месяц-другой одно удовольствие. И питание тоже не проблема. Полтинника в день на столовую хватит за глаза. Если же истратишь и больше, жалеть не придется тоже. Чай, тут, в мастерской, за месяц можно научиться такому, чего не узнаешь и на заводе.
Горестные размышления завели бы, пожалуй, далеко, но их прервали. Почти под ухом рявкнул вдруг сигнал, и к воротам мастерской подкатил на машине отец. Навстречу ему с разводным ключом в руках выглянул чумазый дядька:
Ура, хлопцы! Степан запчасти привез. Живем!
Пошли всякие расспросы. Петьке стало неинтересно, и он, сбрызнув у колонки ягоды водой, нехотя полез в машину