Друзья работали, но не забывали и слушать. А дед, отойдя от ксилофона, или «ксенафонта», как он говорил, принялся составлять в обруч клепки и толковать о том, какими должны быть бочки.
Для каждого дела полагается посудина особая. Под один продукт, к примеру вам, дубовая либо ясеневая, под другой осиновая, а под повидла или там вареньице обязательно липовая чтоб, значит, без лишнего духу и чистенькая. И работа на каждый случай тоже своя. Ежели говорить про овощ, так для него большая плотность в клепках не требуется: от рассолу-то деревцо разбухает. С другой посудинки спрос уже строже. А всего мудренее, я вам скажу, сделать бочечку нашу, медовую. Тут тебе перво-наперво подай клепку кедровую. И не какую-нибудь, а самую что ни на есть певучую да сухонькую. И непременно без сучочков. Ежели в бочке будут сучки, а между клепочками малейшая прощелина, медок, значит, поминай как звали. Он вещество знаешь какое? Недоглядишь пробьется, где ни маслицу, ни воде ходу нету
За несколько дней Петька успел побывать с Колей всюду. На конюшне они чистили и купали лошадей, на пекарне таскали дрова и смотрели, как тетка Настя месит тесто, на электростанции с монтером навинчивали на крючья фарфоровые изоляторы.
Научившись обманывать вожатую, Петька даже перестал на нее сердиться. Зачем, в самом деле, сердиться? Такая уж у нее служба!
Но, как ни досадно, привольное житье продолжалось недолго.
О прогулке на речку, Митькином невезении и сумасшедшем рачьем клеве
Однажды, когда Петька снова улизнул в окно и прибежал к деревенским друзьям, Коля с Митькой собирались на рыбалку.
Вот это правильно! обрадовался Петька. Пошли на кладку за кузницу. Знаете, сколько там рыбы! Я видал.
Митька скривился.
Вида-а-ал! На кладку! Ну, что ты там видал? Головастиков, да?
Чего головастиков! Мальков разных. Их под кладкой как мошкары в лесу. И большие рыбы есть с палец!
С палец? Ох-хо-хо! А вот таких ленков ты видал? Митька раздвинул руки по крайней мере на полметра.
Ну да! Такие разве бывают? не поверил Петька. Ленок ведь не сом, не сазан.
Ну и что? Не веришь? Спроси у Коли.
Коля скупо улыбнулся.
Бывать-то бывают. Только нам не попадались.
Не попадались! возмутился Митька. Тебе-то, конечно. Разве ты рыбак? А я на прошлой неделе знаешь, какого подхватил? Санька Варакшин как увидел, так от зависти даже поперхнулся. Да и ты рот разинул бы. Сорок сантиметров! Во!
Уж и сорок! Еле-еле двадцать. Мне ж говорили.
Наспорившись, решили отравиться по другую сторону Кедровки туда, где на большой речке устроена купальня. Петька, опасаясь вожатой, пробрался к переправе задворками. Оглядываясь, быстро перебежал по доске и сразу же спрятался в кустах. За ним с белыми ивовыми удилищами на плечах перешли Митька с Колей, а сзади, замыкая процессию, как всегда, плелся Андрюшка с Валетом.
Вокруг купальни стеной стояли молодые ильмы и клены. В редких просветах между ними мелькали белые стволы берез и осинок, с берега в воду смотрелись кудрявые ивы и черемухи, а на самом обрыве, в том месте, где обычно раздевались купальщики, росла бархатная, будто сеянная кем-то, трава-мурава.
Сняв рубахи, Митька и Коля осторожно спустились с кручи и размотали лески. Коля насадил на крючок червяка, поплевал на него и, резко махнув удилищем, бросил леску в воду. Стремительный поток, подхватил капроновую нить, быстро понес ее вниз. «Эх, и прет же! подумал Петька. Крючок до дна, конечно, не достанет. А наверху какая рыба?»
Коля, присев на корточки и внимательно глядя на леску, одной рукой держал удочку, а другой старался зачерпнуть воды, чтобы смыть с пальцев землю. Вдруг кончик удилища дрогнул, леска натянулась. Мальчишка на миг замер, а потом ловко подсек, и на крючке затрепыхалась серебристая рыбка.
Есть! Есть! заплясал на обрыве Петька. Давай ее, голубушку, пущу в чайник.
Скоро Коля поймал второго, потом и третьего пескаря. А Митьке не везло. Когда у Коли был уже десяток рыб, у него на кукане (в чайник складывать улов хвастун отказался) болтались только две.
Эх ты, рыбак! Сорок сантиметров! поддразнивал его Петька.
Митька злился, дергал плечом и с ожесточением хлестал леской по воде.
Ори больше! Из-за тебя ж и не ловится. Всех ленков распугал.
Петька отошел и, усевшись возле Андрюшки, стал следить за друзьями издали. Теперь, казалось бы, никаких помех не было. Но положение не изменилось. Коля таскал рыб, как и прежде. А Митька лишь ворчал да размахивал удилищем. Не выдержав, он сошел с камня и встал рядом с Колей.
А ну, посторонись! У меня там несчастливое место. Сейчас знаешь какую рыбину зацеплю!
Однако не помогло и это. Забросив удочку, великий рыбак поймал пескаря, да на том и осекся. Вместо рыбы на крючок ни с того ни с сего начали цепляться раки. Одного из них мальчишка выволок на землю. Другие, очутившись в воздухе, бросали наживку и плюхались в воду.
Теперь уже Митьке ничего не оставалось, как заявить, что у него не в порядке удочка и что ее надо переделать.
Петька, давай меньший крючок! принялся распоряжаться он. Андрюшка, тащи червяка! Эй, Колька! Обкуси грузило!