Дарина Стрельченко А за околицей тьма
© Серия «Питер. Fantasy», 2023
© Дарина Стрельченко, текст, 2023
© Юлия Тар, иллюстрация на обложке, 2023
© Ульяна Константинова, иллюстрации, 2023
© Мария Василенко, иллюстрация на форзаце, 2023
Глава 1. Да здравствует яга!
В Хтони от меня убежала, проворчала Обыда́ . На самое Пламя напоролась.
Лицо у лежащей в гробу было тёмное, обгорелое; словно бы удивлённое. Кощей вздохнул, нагнулся, сложил крест-накрест на тощей девичьей груди белые руки.
Смотри-ка, и запачкаться не успела. Ни пятнышка.
Боялась потому что. Пламени боялась. Вот и угодила прямо к нему.
Чего боишься, то и сбывается, покивал Кощей.
Что ж ты тогда смерти своей боишься, батюшка?
А ты что ж тогда так боишься без преемницы остаться?
Постояли молча. Поглядели, как наползает на гроб осенняя крапива, как проседает под могилой земля. Когда лицо ученицы скрылось под корнями, Обыда махнула рукой, и молодая ель надвинулась, укрывая холмик.
Засыпай, шепнула она, наклонившись, и опустила сверху маковое зерно. Да спи сладко.
Новую девку покрепче ищи, посоветовал Кощей, запахивая плащ. Чтоб ловкая, да тёмненькая, да жилистая. Вот как позапрошлая была. И хорошо бы, чтоб повзрослей. А то ведь не успеешь.
Не твоя забота, батюшка, ответила Обыда, не замечая, что ветер растрепал волосы и распахнул кожух .
Затрещали ветки. Кощей насторожился:
Гамаюн , что ли?
Обыда неохотно, медленно обернулась. Тряхнуло обмётанные инеем стебли, полетел мелкий снег. На мутный свет кубарем выкатилась девчонка. Крохотная едва до пояса достанет. Чумазая, в обносках, светленькая, как зайчишка. Кощей сделал шаг из тени, но Обыда шикнула, отогнала. Обратилась к девочке:
Ты откуда, глазастая? Заблудилась, поди?
На ресницах дрогнули слёзы крупные, как росинки.
Откуда будешь-то? Из деревни?
Обыда протянула руку, осторожно коснулась девочки. Спрашивает, а сама оценивает: ладони тёплые Пламя приживётся; пальцы длинные легко будет и перо держать, и пестик, и помело. Глаза ясные колдовства чужого ещё не вложено.
Вот твоя девица, явилась, хохотнул у ели Бессмертный.
Девочка увидела его, взвизгнула, отпрянула. Обыда одной рукой прижала её к себе, другой зашарила в складках платья, велела Кощею:
Ну-ка, иди давай, не пугай!
Вытащила пригоршню листьев по осеннему грибному лесу пошёл запах терпкого лета. Протянула девочке:
Понюхай. Сразу страх забудешь. Всё забудешь
Ждала, что та оттолкнёт, побежит прочь, но девочка сама потянулась к листьям на сухой ладони, втянула запах. Грохнуло в небе, молния расколола тучи, ударив в озеро. Кощей обернулся на тёплую избу вдалеке плясала свеча, шипел самовар, щёлкали ходики, и шагнул из-под еловых лап в ненастье. На прощанье бросил:
Уж эту не проворонь.
Девочка засмеялась; подкосились ослабевшие коленки, и она рухнула к ногам Обыды. Уснула. Та протянула задумчиво:
Вот, значит, кого богинка-то сжечь хотела
Обыда донесла девочку до дома, взобралась на крыльцо. Изба сама, без указки, опустилась пониже, распахнула дверь. Потянуло навстречу сладким запахом кадушки с тестом, травяным духом сушняка, крепким ароматом яблок. Девочка даже сквозь сон услышала, зашевелилась.
Спи, спи.
Обыда опустила её на лавку, села
рядом. Дел невпроворот, а поди ж ты захотелось посидеть, передохнуть. Миг прошёл, другой; ходики отбили четверть часа. Обыда упёрлась кулаками в колени, встала и подошла к каразее у стены. Осторожно, чтоб не коснуться стекла, отдёрнула, заглянула в зеркало всё в трещинах и мушиных точках.
Ходики замерли. Изба поджалась, скрипнула дверь.
Ну-ну, будет. Я быстренько, примирительно велела Обыда.
Вернулась к лавке, взяла девочку на руки. Поднесла к тёмному стеклу. Ничего не изменилось: та же горница в глубине, та же найдёныш светленькая, заплаканная. Точно в день смерти предшественницы явилась, как и положено.
Поскорей, чтобы лишний раз себя не увидеть, Обыда задёрнула каразею. Тут же облегчённо зашипел самовар, дождь залупил по окнам.
Вот и всё, похлопав по брёвнам, усмехнулась она. А ты, глазастая, спи. Завтра. Всё завтра.
Недосуг было сегодня с новой ученицей возиться, нужно за прежней прибрать: косы, платья сжечь, монисто вычистить. Не наберёшься на них платьев, на окаянных. Только вылупятся, уму-разуму научатся тут же готовы и в золу, и в землю. Взять хоть последнюю. Сама. Сама! А что сама-то? Сама-то в Пламя и угодила. Глупенькая, визьтэ́м ! А ведь ясная голова была, и глазки ясные. Хорошая бы вышла яга.