При подготовке похода вновь отчетливо проявилось стремление Лазарева отбирать лучших офицеров, в первую очередь проверенных предыдущими плаваниями. В свой экипаж он включил лейтенантов М.Д. Анненкова и И.А. Куприянова, ходивших с ним на шлюпе «Мирный» к берегам южного материка. К этому списку моряк добавил таких сопровождавших его в последующих походах офицеров, как лейтенант П.С. Нахимов, мичманы И.П. Бутенев, Е.В. Путятин, А.А. Домашенко и будущий декабрист Д.И. Завалишин9. На фрегате было исключено рукоприкладство офицеров. От жестокого крепостника И.И. Кадьяна командир постарался при первом удобном случае освободиться.
Лазаревская морская школа складывалась, прежде всего, на основе примера самого Лазарева. Еще до начала похода капитан тщательнейше готовил фрегат. Он составил перечень мер для подкрепления конструкции и др.1 В результате судно выдержало поход, и командир его не раз сообщал о прекрасных качествах фрегата. Было принято предложение Лазарева усилить вооружение фрегата за счет установки на палубе каронад и погонных пушек10 11. Чтобы офицеры имели представление о Мировом океане, Лазарев затребовал на фрегат и шлюп по экземпляру описаний плаваний с картами Крузенштерна, Сарычева, Лисян-ского, Кука и других известных открывателей новых земель12.
Но пример он показывал не только предусмотрительностью администратора и знаниями моряка и корабела. Когда в Кронштадтской гавани молния подожгла мачту, капитан с командой и мастеровыми прибыл на место происшествия, и пожар ликвидировали; за решительные действия Лазарева наградили орденом Св. Владимира IV степени13. Понятно, почему молодые офицеры любили и уважали старшего товарища и строгого командира, каким тот был для них.
Основная задача фрегата в Тихом океане состояла в патрулировании берегов российских владений. У побережья Русской Америки широкого размаха достигло браконьерство. Иностранные торговцы снабжали оружием
местных индейцев и подстрекали их нападать на русские фактории. Пайщиком Российско-американской компании являлась в то время царская фамилия. Очевидно, потому и послали фрегат вместо шлюпа. Однако положение России на Дальнем Востоке оставалось недостаточно прочным. Там появлялись только отдельные приходившие с Балтики суда, мало способные защитить интересы страны. «Крейсеру» предстояло впервые вести патрулирование и оправдать свое название.
Лазарев получил определенные инструкции. В ходе плавания предстояло по возможности проводить астрономические и другие наблюдения, исследовать новооткрытые острова; на суда выдали экземпляры новых карт, в которые следовало по пути вносить поправки для издания атласа. Кроме того, капитану надлежало следить за обучением посланных с ним штурманских учеников. Чтобы избежать столкновений с другими странами, было предписано патрулировать у берегов Русской Америки в пределах дальности пушечного выстрела и в этой зоне задерживать иностранные суда, зашедшие в территориальные воды с запретными товарами или с военными целями; следовало поддерживать
хорошие отношения с иностранными и особенно американскими судами, не нарушавшими законов1.
17 августа 1822 года небольшая эскадра выступила из Кронштадта, задержалась в Копенгагене, затем сквозь осеннюю непогоду прибыла в Портсмут. После ремонта «Ладоги» Лазарев продолжил плавание; зайдя на остров Тенерифе, моряки пересекли Атлантику и достигли Рио-де-Жанейро. Подготовленные к длительному переходу суда выступили и, обогнув мыс Горн, 17 мая достигли острова Тасмания, в июле Таити. 3 сентября «Крейсер» положил якорь в Новоархангельском порту Ситхи14 15.
Так как в Русской Америке запасы продовольствия оказлись невелики, Лазарев решил отправить в Россию шлюпы «Ладога» и «Аполлон», ранее прибывший на Тихий океан, а сам с фрегатом направился в Сан-Франциско для пополнения запасов и только 18 марта вернулся в Сит-ху, чтобы охранять порт16.
Всего несколько строк охватывают полу кругосветное путешествие. Но они, разумеется, не в состоянии передать штормы и шквалы, штили и пассаты, томительные ночные вахты и перебор балалайки на баке в часы отдыха. За пределами этих строк остаются и впечатления от красот природы, и представления о других странах и народах, и полученный опыт мореходов.
На переходе в Сан-Франциско произошел случай, характеризующий офицеров Лазарева. Для спасения упавшего в море матроса лейтенант Нахимов на шлюпке направился в море и сам едва не погиб17. Если обратиться в будущее, можно отметить, что через несколько лет лейтенант А.А. Домашенко бросился за борт линейного корабля «Азов», чтобы спасти оказавшегося в воде матроса, и утонул вместе с ним18.
Тем временем уже в апреле 1824 года из Санкт-Петербурга командиру фрегата «Крейсер» отправили предписание возвращаться, оставив пост шлюпу «Предприятие» капитан-лейтенанта О.Е. Коцебу; в декабре было послано второе предписание. Получив первое, 16 октября Лазарев выступил в обратный путь. Сначала фрегат перенес 37 дней бурного плавания до Сан-Франциско. После подготовки к дальнейшему переходу «Крейсер» направился на юг, обогнул мыс Горн и вновь прибыл в Рио-де-Жанейро. За время 93-дневного плавания один матрос умер, десятки требовали лечения на берегу. Пришлось задержаться,