Я развернул схему. Цифры говорили сами за себя, выработка выросла втрое.
А качество? Гринев снова поправил очки.
Пройдемте к лаборатории, предложил я. У нас на каждом этапе контроль. Вот журналы испытаний.
Следующий час комиссия изучала документацию. Наконец Гринев поднял голову:
Должен признать, результаты впечатляют. Особенно интересна ваша организация процесса. Это действительно похоже на конвейер.
Вот именно! воодушевился Звонарев. Надо бы добавить еще механический привод для подачи материалов. Тогда еще больше ускоримся.
Хорошо, Ларцев захлопнул папку с отчетами. Считаю возможным рекомендовать ваш метод для внедрения на других стройках. С некоторыми доработками, разумеется.
Обязательно, согласился я. Мы еще многое можем улучшить. Надо просто не останавливаться на достигнутом.
Когда комиссия уехала, Звонарев подскочил ко мне:
Леонид Иванович, а я придумал, как усовершенствовать систему желобов!
Впереди уже маячили новые задачи монтаж металлоконструкций, устройство крыш, прокладка коммуникаций.
Вечерело. Закатное солнце окрашивало багрянцем строительные краны и недостроенные корпуса завода. Я задержался на площадке, разбирая документы после отъезда комиссии, когда заметил одинокую фигуру Звонарева. Он сидел на штабеле досок, непривычно тихий, без обычного своего возбуждения.
Что случилось, Мирослав Аркадьевич? спросил я, подсаживаясь рядом.
Он вздрогнул, провел рукой по рыжим вихрам:
Да так письмо сегодня получил. Из Москвы.
Помолчал, потом вдруг заговорил, торопливо, словно прорвало плотину:
Понимаете, Леонид Иванович, я ведь после института мог в Москве остаться. Место в проектном бюро предлагали. И была причина остаться.
Он достал из нагрудного кармана потрепанную фотокарточку. На меня глянуло юное девичье лицо.
Маша Мы с первого курса вместе были. Она тоже инженер, представляете? Первая девушка на нашем потоке. А я он сглотнул. Я когда про эту стройку услышал, загорелся. Думал, вот построим завод, создам себе имя, вернусь А она
Вышла замуж? тихо спросил я.
За моего же друга, криво усмехнулся Звонарев. Пишет, что не могла больше ждать. Что я одержимый, только о работе думаю. Может, она права? Вот сегодня комиссия хвалила мои изобретения, а я он смял фотографию, потом торопливо расправил. Простите, Леонид Иванович. Не стоило вам это все рассказывать
Стоило, перебил я. Знаете, Мирослав, такая одержимость, она как огонь. Может согреть, а может сжечь. Но без таких одержимых людей ничего великого в мире не создавалось.
Думаете? он поднял на меня свои удивительные зеленые глаза, сейчас какие-то беспомощные.
Уверен. И знаете что? Вы не просто строите завод. Вы создаете будущее. Ваши технические решения я замялся, подбирая слова. Они опережают время. Через
десять лет так будут строить везде.
Он слабо улыбнулся:
Спасибо Знаете, я тут давно думал про систему автоматической подачи бетона.
И он снова начал говорить о технике, но теперь я слышал в его голосе что-то новое, не просто юношеский энтузиазм, а глубокое, выстраданное понимание своего пути.
Над стройкой загудел гудок, сменяя бригады. Звонарев встрепенулся:
Ой, мне же надо проверить установку виброуплотнителей на четвертом участке!
Он вскочил, снова превращаясь в того неугомонного изобретателя, которого все знали. Только фотокарточку бережно спрятал во внутренний карман.
Я смотрел ему вслед, думая о том, какую цену порой приходится платить за право быть первопроходцем. Но иначе нельзя. Будущее не построить без таких вот одержимых мечтателей, готовых жертвовать личным ради большого дела.
Совсем стемнело. На стройке зажглись прожектора. Где-то вдалеке Звонарев уже что-то объяснял рабочим, размахивая руками. Жизнь продолжалась.
После разговора со Звонаревым я поднялся в свой временный кабинет. На столе надрывался телефон.
Да, Протасов? я узнал голос главного инженера московского металлургического завода. Что у вас?
Леонид Иванович, все хорошо. Докладываю. Только сегодня была проблема с мартеновской печью номер три. Футеровка не выдерживала новый режим плавки
Понял. Свяжитесь с Величковским, он как раз разработал улучшенный состав огнеупоров. И поставьте дополнительные датчики температуры по моей схеме, привычно скомандовал я.
Протасов рассмеялся.
Уже сделано, Леонид Иванович. Я хотел доложить, что все по плану.
Не успел я положить трубку, раздался новый звонок.
Краснов слушает.
Товарищ Краснов, это Глушков, служба безопасности Нижнетагильского завода. По поводу попытки хищения технической документации
Да-да, помню. Установите наблюдение за помощником начальника цеха. И проверьте его связи в Златоусте.
Телефон зазвонил снова. Сомов с прокатного стана:
На новом стане проблемы с калибровкой валков
Немедленно остановите прокат. Пусть Сорокин и Зотов проверят настройку по схеме, которую я прислал на прошлой неделе. И передайте Пирогову, жду результаты испытаний новой марки стали.
Следующий звонок был с угольной шахты. Главный инженер докладывал о внедрении моей системы вентиляции. Я сделал несколько распоряжений по усилению крепежа в новой штольне.
В перерыве между звонками просмотрел сводку с хромовых рудников. Там шло внедрение новой системы обогащения руды. Надиктовал телеграмму с уточнениями по технологии.