В первом вагоне Лебедева снова остановилась.
Первое купе, сказал я. Первое и второе места.
Журналистка хмыкнула, но промолчала. Побрела мимо изнывавших от жары пассажиров. Я поглядывал по сторонам. Видел, что люди общались, читали газеты и книги, играли в карты и в шахматы. Ожидаемо не заметил никаких смартфонов, планшетных компьютеров или ноутбуков. В пятом купе мужчина колдовал над радиоприёмником, а во втором ребёнок пиликал игрой серии «Электроника».
Лебедева снова остановилась.
Что дальше? спросила она.
Я указал ей на нижнюю полку, где заблаговременно расстелил постель.
Присаживайтесь, Александра Витальевна.
Лебедева послушно опустилась на край полки, сложила руки на колени. Мазнула внимательным взглядом по лицам наблюдавших за нами пассажиров. Тут же снова нахмурилась и тяжело вздохнула.
Я склонился над ней и строго потребовал:
Никуда не уходите с этого места, Александра Витальевна. И не пытайтесь сбежать. За вами наблюдают.
Лебедева стрельнула глазами в женщин, что щёлкали семечки и посматривали на нас со своих «боковушек».
Ждите меня здесь, Александра Витальевна, сказал я. Располагайтесь. Скоро я к вам вернусь.
Мужчины дружно взглянули поверх моего плеча.
Я шагнул к столу и взял сразу два куска колбасы. Прожевал их. Кивнул.
Заявил:
Неплохо. Очень даже. Вкус туалетной бумаги совсем не заметен.
Павел оставил в покое ложку и потрогал указательным пальцем прыщ на своём лице.
Какой бумаги? спросил он.
В окно купе заглянуло солнце, заставило нас сощуриться.
Туалетной, повторил я. Не слышали об этом? Это же общеизвестная легенда! О том, что в Советском Союзе дефицит туалетной бумаги именно потому, что вся она уходит на приготовление колбасы.
«Студент» с опаской взглянул на остатки своего бутерброда.
Правда, что ли? спросил он.
Павел посмотрел сперва на замершего с ножом в руке «пенсионера», затем снова на меня.
Враньё, авторитетно заявил я, и гнусные происки империалистов. Туалетная бумага сейчас в дефиците, чтобы мы чаще покупали газеты и книги. Ведь СССР самая читающая страна в мире!
Павел Дружинников неуверенно улыбнулся.
Иннокентий Николаевич спросил:
Дмитрий Иванович, а где же наша прекрасная Сашенька? Разве она не вместе с вами ушла?
Вместе со мной, сказал я.
Сунул пальцы в карман жилета и выудил оттуда книжечку с золотистым гербом Советского Союза на красном фоне и с надписью: «УДОСТОВЕРЕНИЕ. МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР». Открыл её, показал Иннокентию Николаевичу и Павлу Дружинникову. Выждал, пока они рассмотрят вклеенную в удостоверение фотографию.
Капитан Нестеров, оперуполномоченный, уголовный розыск, представился я.
Заметил, как «студент» и «пенсионер» насторожились. С громким щелчком захлопнул «корочки», сунул книжицу в карман.
Гражданка Лебедева Александра Витальевна арестована, сообщил я. Постановлением суда ей вменяется подозрение в нарушении пяти статей Уголовного кодекса РСФСР. В том числе покушение на убийство двух и более лиц.
Я заметил, как расслабилась сжимавшая рукоять ножа рука «пенсионера».
Сказал:
Поэтому я расстрою вас, товарищи. Симпатичная попутчица к вам не вернётся. Сомневаюсь, что Александра Витальевна окажется на свободе в ближайшие пять-семь лет. Я пришёл за её вещами. Где они?
Павел Дружинников пальцем указал на полку.
Там, внизу, сказал он. Сумка. И ещё вот эта книга.
Я вынул из-под нижней полки небольшую сумку из коричневого кожзама. Книгу я сознательно проигнорировал.
Протянул «пенсионеру» и «студенту» руку. Те её пожали аккуратно, будто с опаской.
Спасибо за сотрудничество, товарищи, сказал я. В Ленинграде вас на перроне встретят мои коллеги. Они отведут вас в отделение. Ничего особенного. Зададут несколько вопросов о Лебедевой. Под протокол. Много времени это не займёт.
Иннокентий Николаевич и Павел Дружинников синхронно кивнули.
Я попрощался с ними и покинул купе.
Я расстегнул лежавший на верхней полке рюкзак. Достал из него блокнот и ручку. Под присмотром щелкавших семечки женщин сделал на чистой странице первую запись.
Мы так и будем тут сидеть? спросила журналистка.
Она скрестила на груди руки, плотно сжала губы.
Ждите, Александра Витальевна, сказал я. Скоро вам всё объяснят.
Начал в блокноте новый абзац.
Лебедева дернула плечом и отвернулась к окну.
Поезд дёрнулся и снова поехал. Я поднял голову, взглянул за окно. Увидел, как мимо поезда неспешно проплыло невзрачное здание железнодорожного вокзала.
Отметил, что журналистка по-прежнему смотрела на небо. Александра сейчас походила на манекен в витрине магазина. Такая же неподвижная и молчаливая.
Я заполнил текстом ещё полстраницы, до того, как заметил шагавшую по вагону проводницу: ту, в чьей комнатушке я недавно пристроил вещи Лебедевой.
Проводница остановилась рядом со мной и сообщила:
Товарищ капитан, они вышли из поезда. Оба. В Селидово.
Я кивнул, протокольными фразами поблагодарил женщину за информацию.
Проводница ушла.
Я закрыл блокнот, сунул его обратно в рюкзак. Повернулся к следившей за моими действиями Лебедевой.
Вот и всё, Александра Витальевна, сообщил я. Наша прогулка завершена. Возвращаемся в своё купе.