За исключением разбойников, участвовавших в налете на монгольский караван около десяти лет тому назад, никто из пастухов никогда не видел Дэчему.
Они слышали, что Гараб возил с собой в Лхасу, а затем к Ган-Тэсэ необычайно красивую любовницу, в которую был страстно влюблен, но никому не приходило в голову, что между красоткой и жалкой изможденной монахиней, просившей милостыню в их стойбищах, было что-то общее.
Дэчема не решалась прямо спрашивать о Гарабе. Она полагала, что после разгрома банды прошло достаточно много времени и нависшая над Гарабом угроза миновала, но не была в этом уверена и соблюдала осторожность, что сильно затягивало поиски.
Наконец Дэчема узнала, что Гараба видели двое пастухов из племени, пастбища которого раскинулись на востоке, по дороге к Амне Мачен. По слухам, бывший предводитель разбойников сделался святым отшельником.
Дэчема покинула стойбище Гараба.
Поскольку странница кормилась подаяниями, она не могла отправиться прямо к Амне Мачен через бескрайние степные просторы, подобно купеческим караванам, и пошла окольным путем, стараясь держаться ближе к деревням. Таким образом прошло еще несколько месяцев.
Дорджи Мигьюр и сидевший у его ног Гараб слушали в скиту на склоне Амне Мачен рассказ некоего дрокпа, которого послали к отшельнику вожди племени, обитавшего в верховье Желтой реки.
Посланец принес тревожные вести, и пастухи просили у мудреца совета и помощи. В их краях объявились двое чужеземцев, непохожих друг на друга. У одного из них были светло-каштановые волосы, напоминавшие цветом тума (съедобный корень), и голубые глаза, как у больших собак, охраняющих палатки. Голова другого была покрыта золотыми нитями. Оба чужеземца были высокого роста, и человек с золотыми волосами выглядел гораздо моложе своего спутника.
Странных путешественников сопровождали пятеро слуг-монголов и двое китайцев, а также лошади и мулы, которые везли походные шатры и провизию. Золотоволосый человек бегло говорил на тибетском языке, а его спутник с собачьими глазами обычно прибегал к услугам переводчика-китайца, однако тот говорил, что иностранец с трудом изъясняется по-китайски.
Дрокпа узнали от слуг-монголов, двое из которых тоже знали тибетский язык, что чужеземцы недолго путешествовали вместе. Человек с собачьими глазами повстречал золотоволосого человека на северо-западе Цайдама, и тот рассказал ему, что остался один: его спутник умер несколько дней тому назад. Путешественник казался страшно удрученным. Он вез с собой небольшой шатер и несколько мешков со съестными припасами; у него было две лошади его и умершего спутника, а также мул. Иностранцы говорили между собой на непонятном языке. Человек с золотыми волосами присоединился к другому чужеземцу вместе с двумя своими лошадьми и мулом. Ни монголы, ни китайцы не знали, откуда прибыли эти люди. Человек с собачьими глазами нанял их на севере, возле Суду; что касается второго иностранца, о нем ни у кого не было никаких сведений.
Путешественники не ладили между собой. Частенько они разговаривали друг с другом на повышенных тонах, и по их жестам было ясно, что они ссорятся.
Человек с собачьими глазами заставлял монголов рыть глубокие ямы, и это им
не нравилось. Он бил по скалам молотком, откалывая от них куски, собирал песок с речного дна и стряхивал его под струей воды в какую-то корзину, подобно тому как просеивают зерно.
Пастухи были страшно обеспокоены. Эти стучавшие по скалам чужеземцы могли рассердить обитавших там духов, и коль скоро они будут продолжать рыть ямы, то вытянут из земли все соки. Тогда духи не будут больше давать дождя и примутся посылать людям болезни, наступит засуха и скот умрет с голода.
Пастухи умоляли Дорджи Мигьюра подсказать им, что они должны делать, чтобы уберечь племя от надвигавшейся беды.
Посланец пастухов пал перед отшельником ниц, молча ожидая его решения.
Эти люди ищут золото, заявил Дорджи Мигьюр. Я видел недалеко отсюда, как китайцы из Ганьсу таким способом промывали песок, чтобы собрать частицы золота. Эти чужеземцы роют ямы, надеясь найти большие слитки чистого золота, сокрытые богами под Амне Мачен для Гэсара, который должен вернуться, чтобы истребить всех тех, у кого злое сердце.
Нельзя, чтобы они их нашли! пылко воскликнул Гараб.
Да, нельзя, поддержал его посланец.
Золото, предназначенное Гэсару, спрятано глубоко под Амне Мачен, промолвил отшельник. До него трудно добраться, и боги охраняют его.
Вы не позволите этим людям завладеть золотом, господин отшельник. Вы также не позволите им продолжать рыть ямы, которые обезвоживают землю, и ломать скалы, где обитают духи. Вы не позволите им нанести вред нам и нашим стадам, молил пастух, не переставая кланяться.
Я постараюсь, пообещал отшельник. Я призову для этого богов и духов, которые сумеют положить конец проискам этих чужеземцев. Передай своим друзьям, что они могут не волноваться.
Пастух ушел. На следующий день Дорджи Мигьюр уединился в своей хижине, чтобы совершить тайный обряд, и Гараб удалился в пещеру.