Откуда она, тридцать три пекла ей на голову, знала это заклинание? Оно ей не под силу, это точно. Не все преподаватели в академии с ним справились бы. Возможно, кто-то помогал, но кто?
Я присел на корточки перед Майей Блюме уже вынул из своей сумки добрую дюжину пузырьков, расставил их на мокрых булыжниках мостовой и принялся готовить смесь. Несколько капель отправились на щиколотку, и ожог принялся зарастать так быстро, словно невидимый художник взял кисть и стал его закрашивать. Другие капли упали на голову и руки Майи Блюме довольно улыбнулся и произнес:
Все эти раны, кроме ожога, последствие падения с высоты. Что вы говорите, офицер, тварь была с щупальцами?
Немолодой краснолицый полицейский вытянулся в струнку и доложил, как начальству:
Так точно, мирр Блюме! Я бы сказал, на осьминога похож. Только клюв у него был пошире медвежьей пасти. Я сам все видел, мы с коллегой патрулировали район. Идем себе спокойно, тишь да гладь да благодать, а потом бабы заорали да смрад пошел. Мы бежать а оно девчонку тащит.
Мы с Шернвудом переглянулись. Он ежился от холода, и кто-то из зевак протянул ему пальто, но Шернвуд отрицательно качнул головой.
Осьминог с клювом это харварун, сказал Шернвуд. Редкость.
Я кивнул. Редкость, да. Хищная, заковыристая редкость, с которой невозможно справиться в одиночку. Весь мой опыт так и кричал о том, что Майя Морави никогда не смогла бы справиться с тем, кого могли победить очень немногие маги.
Но вот она лежит на тротуаре, приходит в себя. Победила харваруна, разметала его по лоскутку.
И что теперь прикажете с этим делать?
Девушку надо доставить в академию, распорядился я, выпрямившись, и обернулся к полицейскому: Организуйте транспорт.
Слушаюсь, мирр ректор! кажется, полицейский даже обрадовался тому, что мы забираем у него эту проблему. Майя шевельнулась, открыла глаза и недоумевающе посмотрела по сторонам, пытаясь понять, где находится. Ее растерянный взгляд скользнул по моему лицу, вернулся, и в глазах девушки появились страх и тоска.
Живы? спросил Блюме, капнув из пузырька ей на голову. Майя кивнула, не сводя с меня глаз: у нее было слишком много вопросов и ни одного ответа, как, впрочем, и у меня.
Что я мог сказать? Что девчонка-доставщица победила харваруна? Однажды мне тоже это удалось потом я три дня лежал пластом, а спину до сих пор украшает шрам, оставленный тварью на долгую память.
Майя, откуда у вас соль с серебром? спросил я. Она испуганно захлопала глазами, не понимая, что я имею в виду. Блюме помог ей сесть, а тут и экипаж подкатил полицейские быстро подсуетились.
Какая соль с серебром? ответила Майя вопросом на вопрос, и я увидел, что она и правда не понимает, что я имею в виду. Убила харваруна и не поняла, как это сделала. Финкельман придержал меня за руку и сказал:
Вы это видите, Джон? Из нее выплеснулась магия, но сейчас она снова запечатана.
Да, я прекрасно это видел видел и пытался понять, что можно сделать с тем, что оказалось не просто магическим чудом, а ходячей бомбой.
Девушку надо изолировать, решение пришло само собой и было единственно возможным. Финкельман согласно кивнул. Что еще тут можно было сделать? Отвезем в академию, оставим там. Магический купол над замком настолько плотный, что его ничто не пробьет. Даже если ее магия снова выплеснется, она никому не причинит
вреда.
Полицейский подхватил Майю, понес к экипажу и, обернувшись ко мне, она едва слышно проговорила:
Я никому не хочу вредить
Не хотите, верно, угрюмо согласился я. Но вот сможете ли?
Я вырвалась из глубины сна, села на кровати и удивленно посмотрела по сторонам.
Это место не имело отношения к моему уголку на чердаке. Небольшую комнату заливал серый утренний свет. Всю обстановку составляла кровать, письменный стол с придвинутым стулом и шкаф для одежды в углу.
Где я?
Голова ныла я дотронулась до виска, убрала руку и удивленно посмотрела на царапины на ладонях. Ах, да осьминожье щупальце вчера волокло меня по земле. Потом я представила, как бросаю в него соль с серебром, и все кончилось.
Моя аккуратно сложенная форма доставщицы лежала на стуле возле кровати разорванную штанину зашили. Я торопливо оделась, посмотрела в окно и удивленно ахнула академия? Я в академии?
Почти в ту же минуту за дверью зашелестело, и я услышала голос домового:
Миррин, проснулись? Одевайтесь, вас хочет видеть мирр ректор!
Я вышла из комнаты, не заставляя домового ждать мы двинулись по слабо освещенному коридору в сторону лестницы. Люди на бесчисленных портретах недовольно смотрели нам вслед, словно мои шаги были слишком громкими для утра выходного дня. Откуда-то доносилось звяканье посуды и шум воды, и домовой объяснил, заметив, что я прислушиваюсь:
Завтрак готовят.
А вы не знаете, как я сюда попала? спросила я. Мы вышли к лестнице и, запрыгав по ступенькам меховым шариком на бурых спичках ног, домовой сообщил:
А то как же! Привезли вас поздно вечером, мирр ректор велел разместить да рванье заштопать. Вот, все сделали в лучшем виде.
Вспомнилось лицо Холланда он смотрел мне в глаза и спрашивал о том, где я взяла соль с серебром. Ректор выглядел каким-то нервным и взъерошенным, словно ему загадали слишком сложную загадку, и на кону стояло так много, что он не имел права ошибиться. Впрочем, эту же загадку загадали и мне: я понятия не имела, как смогла справиться с осьминогом.