Александр Франк Аллергия на серебро
Понедельник день тяжелый, даже если на небе ярко сияет Солнце и веет легкий ветерок.
Брат Ганс Штрудельфройд, раздавивший за выходные с полтора десятка саламандр, тяжело болел. А вот его коллега младший коадъютер Фридрих Зауер был бодр и свеж. В воскресение он совершил пеший поход по горам кантона Грюнвальд, и сейчас пребывал в прекрасном расположении духа. Он даже насвистывал какой-то веселый мотивчик. Старшего коадъютера Штрудельфройда такая активность коллеги обижала, напоминая о собственном возрасте. Он даже начал подумывать, куда бы направить избыточную энергию молодого человека. Например, разобрать и каталогизировать архив Отделения Инквизиции за последние сто лет. Увы, его коварным планам не суждено было сбыться.
Отделение Инквизиции, как и обычно, открылось в десять. А ровно в десять пятнадцать в помещение ворвались три человека. Два из них принадлежали к личной гвардии барона фон Риттера, третьим или точнее третьей была незнакомка, с мешком на голове и связанными за спиной руками.
Его Сиятельство, предает в ваши руки мерзкую ведьму, которую следует немедленно предать Суду и Наказанию, бодро отрапортовал сержант, звонко щелкнув каблуками.
Что случилось? голос старшего коадъютера был полон вселенской тоски и печали. И вы не могли бы не шуметь? Ночная работа, она Она так изматывает
Не могу знать. Ведьму скрутили слуги Его Сиятельства! сержант еще раз щелкнул каблуками, взгляд его при этом смотрел вперед, в точку в сантиметрах тридцати над головой коадъютера.
Я же вас просил устало протянул брат Штрудельфройд. И как прикажите мне с этим разбираться?
Его Сиятельство, написали вам письмо, сержант вновь хотел проявить служебное рвение и исполнительность, но под укоризненным взглядом пожилого человека передумал.
Хорошо, давайте его сюда.
Скрученный пергамент перекочевал из рук в руки. Повисла пауза, сержант с солдатом уходить никуда не собирались. Старший коадъютер с недоумением посмотрел на слуг барона и понял причину их замешательства.
Хорошо, сержант, можете идти. Я напишу их Сиятельству по окончании следствия.
Есть! отрапортовал сержант, отсалютовал, и представители власти покинули тесный кабинет.
Ну, наконец-то, младший коадъютер радостно потер руки. Палач на полставки, которым он числился, тут же поднял голову, почуяв работу. Фридрих полез в шкаф за своими инструментами.
Фридрих, брат мой! старший коадъютер вознес руки к небу, не стоит спешить, давайте ознакомимся с бумагами, что прислал барон.
С видимой неохотой Фридрих отложил свои железки, покрытые равномерным тонким слоем машинного масла. Потом он подошел к девушке и достаточно грубо сорвал мешок с ее головы.
Ей было около двадцати. Черные курчавые волосы, голубые глаза. Лицо было бледное и худое с чуть выпирающими скулами. Портил его лишь огромный синяк под левым глазом. Поскольку мешок был из-под муки, то волосы предполагаемой преступницы сейчас были словно припорошены снегом, рот заткнут тряпкой. Ведьма не должна иметь возможность произнести свое мерзкое заклятие. Правый рукав платья был порван, открывая взору инквизиторов розовое плечико, ввергающее на путь греха слабых духом. На тонкой изящной шейке виднелся шнурок с деревянным крестом. Еще один соблазн. В комнате повисло молчание, которое прервал брат Штрудельфройд:
Друг мой, освободите ее наконец, и помогите фроляйн сесть.
Фридрих выполнил указание, достаточно грубо, усадив девушку на табурет. Это был особый предмет мебели, крайне неустойчивый. Посетителям приходилось прилагать определенные усилия, чтобы удержать равновесие. Обычно его предлагали нежеланным гостям или подозреваемым. Девушка села, тут же чуть не упала, но сумела удержаться. Теперь она смотрела на своих дознавателей исподлобья, испуганным взглядом, разминая затекшие запястья. На правом виднелся внушительный след от ожога.
Когда Фридрих вынимал кляп, девушка взглянула на него так, что он отскочил в сторону, словно наглый пес, ворующий сосиски. В попытке найти душевное спокойствие младший служитель вернулся к своим инструментам под номерами: F2312, P0506. Но руки его предательски дрожали, успокоение не приходило, этот затравленный взгляд, это плечико и шейка не выходили из головы служителя закона.
Как вас зовут, дитя мое? начал беседу старший коадъютер.
А что в вашей Инквизиции не учат читать? достаточно дерзко ответило ведьма.
Учат, начальник тяжело вздохнул и раскрыл бумагу.
Он забыл дома очки, и сейчас буквы плыли у него
перед глазами. Потребовалось значительное время, чтобы прочесть документ и понять его суть. Все это время младший коадъютер наводил порядок на столе с инструментами. Руки его дрожали, он боролся с искушением посмотреть на подозреваемую.
Письмо барона было пересыпано высокопарными выражениями, свойственными представителям дворянства, когда недостаток мыслей скрывается за цветистостью фраз. Если убрать из послания все лишнее, то можно было узнать, что передаваемая в руки Инквизиции Фредерика Урбах подозревается в колдовстве на основании того, что, взяв в руки серебряный кубок, получила термический ожог. Ведь всем в стране известно, что слуги тьмы боятся этого священного металла.