Что сказал на это ваш магистр?
Сказал, что, пока не будет доказательств, делать ничего нельзя.
Я выругался так, что не только Магра сделалась пунцовой, но и у обоих магов заалели кончики ушей.
Руари!
Простите, миссис Даген я уставился на носки ботинок. Но, черт побери, один маг уже мертв. Дальше что?
Ты нам будешь помогать, Руари?
Буду. Но только чтобы об этом были в курсе только вы трое. Четверо, я на миг обернулся к Брайану. Я сказал вашему напыщенному гусю-магистру, что умываю руки. Пусть и остальные думают так же.
Что будешь делать?
Не знаю. Надо еще в паре архивов покопаться. Не в Гильдии.
Это в каких? удивился Брайан.
Потом расскажу. Если что-то найду.
Мы попрощались и разошлись.
Завитки тумана плыли вдоль каменных надгробий. Огоньки свечей слабо трепетали в красных поминальных фонарях. Свет половины Луны пробивался через быстро плывущие низкие тучи, и где-то совсем недалеко, ближе к южным холмам, лило. Обойдя последним кладбище Святого Патрика, самое большое в Клонмеле, и убедившись, что на нем также все спокойно и никакой некромантской деятельности не наблюдается, я достал телефон и набрал номер.
Да?
Джил, привет, это Руари.
Привет, отозвалась она после некоторой паузы, и я разобрал в ее тоне обиду. Думала, уже не позвонишь. Ну или Брайан тебе мой номер не передал
Передал, просто мне некогда было.
Ты мог бы просто позвонить и узнать, как у меня дела. Учитывая, при каких мы обстоятельствах расстались.
Ты отца боишься? Не беспокойся. В ближайшее время он ничего не будет предпринимать.
Откуда ты знаешь? Ты даже не догадываешься, какой он. Он только и ждет, когда закончится отведенный мне год. И никто ничего сделать не сможет.
Посмотрим. Но я не для этого тебе позвонил. У моего друга сегодня вроде как вечеринка в честь открытия паба. Пойдешь?
Сегодня? Это во сколько?
Сейчас. Я тут рядом. Через пять минут буду.
Я не успею собраться.
Я подожду.
Я дожидался неподалеку от дома. Джил показалась минут через пятнадцать. На ней были зеленые чулки, рыжий плащ, из-под которого едва виднелась короткая желтая юбка. Всю ее окутывал неповторимый вересково-медовый запах, словно она и не жила в этом ужасном доме.
Привет, Джил.
Я поймал ее руку. Наклонился, чтобы поцеловать в щеку, но она отстранилась. Ее ладонь, мягкая, теплая и нежная, дрожала.
Что-то не так? спросил я.
Нет, извини Просто она смутилась. Вы ведь друзья с Брайаном?
А что?
Мы с ним в одном классе. Просто он сказал, чтобы я была с тобой осторожней.
Да? Это в честь чего? удивился я.
Особенно в полнолуние.
А он не сказал, что я хороших людей не обижаю? После того, что произошло у «Павшего воина», мне это даже как-то странно слышать.
Прости, пожалуйста, она в смущении смотрела на меня. Забудь.
Пойдем?
Она кивнула.
Мы шли до «Кейт Райанз» молча. Внутри, в новом пабе Сида, было многолюдно, шумно и вовсю шло веселье. На маленькой сцене зажигали музыканты. Иногда выходили дочери Сида близнецы, и тогда в атмосферу паба вплескивался жгучий огонь ирландских танцев. Стучали каблуки танцевальных туфель по дубовому настилу сцены, в ритм им постукивали о стойку опустевшие стаканы, из которых посетители только что опрокинули в глотки обжигающий выдержанный виски. Многие танцевали.
Я протащил Джил за собой к стойке.
О, Руари! Привет! Сид кивнул.
Он потянулся за «Джеймсоном», чтобы налить, и замер, заметив, что я не один.
Нам с Джил сидра, крикнул я, перекрывая шум.
Сид бухнул перед нами на стойку два огромных пенных стакана «Балмерса». Я протянул один Джил.
Не бойся, девочка, это почти лимонад! крикнул Сид, склонившись к Джил и видя ее нерешительность.
Она поверила. А Сид заговорщически подмигнул мне. Впрочем, я тоже не почувствовал крепости после привычного «Джеймсона». Однако яблочный напиток коварно ударил в голову после нескольких глотков. По телу разлилась приятная расслабленность. Да и Джил больше не чувствовала себя неуютно и не смущалась, даже не заметив, что я обнимаю ее за талию. Мы выпили по пинте, и я потянул ее в гущу танцующих.
От чистых переливчатых звуков арфы, от многоголосья флейт и скрипок, способных в один миг одной долгой нотой вызвать на глазах слезы или улыбку на губах, от баурана огромного неустанно стучащего музыкального сердца, задающего ритм, от души банды глубокого баритона Кахана вибрировала каждая клеточка тела. И пульс, и каждое движение ног теперь ударяли синхронно общему ритму безумного веселья, царящего вокруг.
Сжимая ладони Джил в руках, ощущая ее тепло, я видел, как молочная кожа щек девушки приобретает яркий румянец, как как вспыхивает в глазах азарт, изгнав из них обреченность и тоску.
Как мы оказались в гардеробной хозяина, я уже не помнил. Кажется, возвращались из туалетной комнаты, когда нам в голову пришло поиграть в догонялки в хозяйских комнатах. Мы со смехом вломились в темное узкое пространство, завешанное одеждой.
Джил отстала, запутавшись в длинной шубе. Но через миг я ее уже нашел и прижал к стенке. В ушах отдавался
ритм баурана, а дыхание было разгорячено танцами, беготней и алкоголем. Наши губы встретились. Джил обняла меня за шею. На пол посыпались круглые пуговки с ее блузки. Я освободил ее грудь от кружевного лифа. Следом мои руки забрались ей под юбку, скользнули по чулкам выше, стаскивали шелковые трусики.