Сколько тут комнат? обратился я к мужчине с очередным вопросом.
Двадцать.
Прошли в конец коридора. Егор открыл дверь ключом, впустил меня вперёд. Вид жилища изнутри был не менее удручающим, чем снаружи. Единственное, что радовало глаз чистота и порядок. Видимо, Соколов мужик опрятный. Небольшой стол, два табурета, шкафчик, прибитый к стене, низенький холодильник, плита с двумя конфорками, две узкие кровати у двух противоположных стен и две тумбы у каждой из них.
Сосед сейчас как раз на смене, пояснил Егор, проследив за моим взглядом. Удобно вообще-то: один пашет, второй в своё удовольствие уединяется в этой каморке, он горько усмехнулся. Хотите чай?
Пожалуй. Спасибо.
Я прошёл вперёд. Пока Соколов возился у плиты, выглянул в окно. Унылый вид, как и всё в этом посёлке. Но почему люди соглашаются работать на таких скотских условиях?
Глава 17
Попивая чаёк с Соколовым, я узнал много интересного и теперь соотносил всё это с тем, что выяснил заранее, до прилёта сюда.
Итак, под Норильском, само собой, не единственное месторождение алмазов в России, есть ещё. Так вот, в других местах рабочим платили куда больше, чем тут. И это при том, что Звягинцевы очень даже состоятельные люди.
Условия работы тут, на крайнем Севере, у Северного Ледовитого океана, мягко говоря, не самые приятные. Отрезанность, полная изолированность от мира тоже не добавляют очков этому месту. Сообщаться с другими частями России можно преимущественно по воздуху, в тёплое время года по Северному морскому пути. Рабочие застревают тут по полгода, не имея возможности видеться с семьями. Как в тюрьме. Кстати, Соколов сказал, что часть рабочих бывшие заключённые. Интересный факт.
Мне не давал покоя вопрос: почему люди работают на этих мерзавцев Звягинцевых, если тут их за людей не считают? Не в рабстве
Поднялся сильный ветер. Я поёжился от холода и поднял воротник плаща.
Родион Звягинцев, сын Анатолия Звягинцев владельца горнодобывающей компании, которая владела алмазным прииском под Норильском корчился на земле с залитым кровью лицом и отвечал на мои вопросы.
Итак, Родя твой отец отдал приказ убить меня?
Из-за сильного ветра приходилось чуть ли не кричать.
Да Новый порыв ветра заставил его умолкнуть на пару секунд. Он не хотел иметь дела с таким опасным партнёром, вот и
Где он сам, отец твой?
В Норильске.
И на сколько он тут задержится?
У него завтра в 10 утра вылет.
Вы повредили вертолёт?
Да.
Но вернулись обратно, чтобы
Чтобы проконтролировать, что ты точно подохнешь.
С десятком головорезов.
Мы не хотели недооценить тебя. Снова. Звягинцев косо взглянул на меня одним глазом второй заплыл. И мы собирались добить выживших, если такие будут.
Вы уже сообщили в большой мир о якобы крушении вертолёта?
Да. Там думают, ты мёртв. Прошу, не убивай меня Мольба в его глазах была столь жалкой, что я скривился от презрения.
Не смог прожить по-человечески, так хоть сдох бы настоящим мужиком! сказал я, направляя на него пистолет.
Погоди! Прошу! крикнул он. Тебе ведь надо как-то выбраться отсюда! Твои люди мертвы, вертолёт разбился Но вертолёт есть у меня, и я могу управлять им!
Я опустит пистолет. В голове яркой вспышкой пролетела гениальная мысль.
Грузи тела своих людей на борт, велел ублюдку.
Только своих? не понял он.
Молчи и делай! прикрикнул я на него.
Звягинцев медленно перетаскивал трупы в вертолёт. Я держал его под дулом пистолета на тот случай, если вздумает выкинуть какую-нибудь глупость.
Ветер крепчал.
Живее шевелись! велел я Звягинцеву.
Вскоре он погрузил всех на борт, и занял место пилота. Я сел рядом с ним.
А теперь свяжись с внешним миром, со спасательной службой и сообщи точные координаты этого места.
Но
Живо! Я пригрозил ему пистолетом.
Он подчинился. Когда сообщение было отправлено, Звягинцев поколдовал над приборным оборудованием, и вскоре вертолёт взлетел.
Ветер бушевал снаружи всё неистовее.
Погода не особо-то лётная пробормотал Звягинцев. Руки его дрожали.
Очередной шквал налетел на вертолёт, его тряхнуло и увело левее, чем нужно по курсу.
Да-а так мы много не пролетим надо сажать вертолёт, заявил Звягинцев.
Как скажешь, ублюдок!
Я резко ударил его в ухо. Оглушённый болью, он потерял управлением вертолётом. Нас трясло и болтало из стороны в сторону. Звягинцев попытался выправить положение, но было поздно.
Я понял, что сейчас повторю опыт падения, и поспешил заключить себя под купол хроносферы.
Встал, оглянулся. Родион Звягинцев лежал неподалёку с вывернутой под неестественным углом ногой. Подошёл к нему, приложил пальцы к шее пульса нет.
Подох, сука.
Наверное, паршиво: знать, что умрёшь, понимать, что столкновение с землёй близко и не смочь этого изменить.
Я осмотрел своих раненых живы. Лишь бы продержались ещё немного. Я снял с трупов верхнюю одежду и укрыл раненых.
Сел подле них и принялся ждать.
Ждал долго, но вот, наконец, показался вертолёт. Я всё сидел и смотрел, как он приземляется.
Из него выскочили спасатели.
Я ощутил нестерпимую утомлённость во всём теле создание хроносферы отнимает энергию. Продолжительное её оддержание отнимает уйму энергии.