Подумаешь, обыграли рабочую команду Норвегии, говорили они. Вот вы с профессионалами сыграйте.
Да мы и сами были рабочая команда. Все игроки того времени совмещали работу или учебу с футболом.
Среди футболистов сборных команд можно было встретить людей самых различных специальностей.
Вот Казимир Малахов, правый хавбек сборной команды Москвы, сегодня начал тренироваться пораньше. Он с увлечением бьет мяч и беспокойно посматривает на часы.
Ну еще пять минут... Ну еще две минутки...
Наконец Казимир бегом кидается со стадиона. Он уже одет в костюм со сверхмощными плечами. Значит, через полчаса где-то с эстрады раздастся его голос, исполняющий популярную песенку.
Малахов эстрадный певец. Беспокойная страсть к футболу частенько заставляет его даже отказываться от концертов.
Петр Григорьев, прославленный правый край сборной СССР, которого прозвали «Капуль» за прическу старательно зализанную из волос бабочку на лбу, чуть не опоздал на отборочный матч накануне отъезда за границу.
Не мог, не мог раньше, оправдывается он, еще не успев отдышаться, запорол деталь, пришлось перетачивать.
Григорьев токарь высшей квалификации на ленинградском заводе. Прямо с завода прибегает на матч в комбинезоне. А через десять минут только пятки сверкают, так носится быстроногий Капуль по футбольному полю.
Федор Селин, инженер завода «Серп и молот», прямо из цеха является на тренировку.
Жена бранится: домой обедать не заезжаю, говорит он, надевая бутсы.
Сергей Иванов, нападающий, и Станислав Леута, полузащитник, оба игроки сборной команды СССР, на машинах подкатывают к стадиону они шоферы.
Любитель какое это красивое слово! С ним всегда связывается представление о благородной страсти, бескорыстно владеющей всеми помыслами. Ради этой страсти можно и не поесть вовремя, и не отдохнуть, отказать себе в красивой одежде, в других удовольствиях. Чувство глубокого удовлетворения, я бы сказал, счастья, приносит такая страсть.
Гора с плеч, когда увольнительная в кармане. Чуть не вприпрыжку на стадион. Но как здесь быстро время летит! Кажется, не успел прийти, а уже надо обратно в лагерь.
«Ну, еще пять ударов, уговариваешь себя. Ну, до гола вот как забью, так и кончу тренировку».
«А пенальти?! Как же уйти, не пробив пенальти!» Ну и, конечно, на вечернюю поверку опоздал.
Нечего греха таить, частенько так бывало.
О нарушениях дисциплины узнал комдив. После отбоя он нагрянул в нашу писарскую палатку. А в палатке я один. Писаря разбрелись кто куда.
Старостин? узнав меня, удивляется комдив. Вот тебе на! Один на месте! А говорили, недисциплинирован!
«Вот, думаю про себя,
пять ноль в мою пользу!»
Но, как говорится, «недолго музыка играла». Случай меня подвел.
Задержался я на стадионе. Двухсторонняя тренировка была.
А меня уже, оказывается, разыскивают.
Пока я тренировался, вышла «Вечерняя Москва». Там помещена заметка, где написано, что красноармеец Старостин, придя по увольнительной записке домой, из ревности убил свою жену утюгом.
Комдив прочел всполошился.
Какой это Старостин? Наш? Где он?
Пока меня со стадиона под конвоем вели в лагерь, недоразумение разъяснилось. Это другой Старостин жену убил, однофамилец мой, а не я. Но попутно выяснилось, что я числюсь в самовольной отлучке, так как просрочил увольнительную.
Три наряда вне очереди! Удружила «Вечерка».
Легко отделались, Старостин. Без дисциплины нет армии, сказал мне комроты, начальник физподготовки дивизии Георгий Антонович Малаховский.
После демобилизации из армии Краснопресненский райком партии направил меня в кооперацию. Никакого опыта руководителя я еще не имел. Но пришлось сразу начать работать председателем правления кооперативной фабрики «Спорт и туризм».
У меня, как у директора предприятия, отдельный кабинет. Но это только одно название. Отгороженный застекленной перегородкой закуток метров в пять прямо в шорном цехе. Из цеха слышно каждое слово.
Кто у вас новый начальник? спрашивает кто-то из посетителей.
Я прислушиваюсь.
Физкультурник какой-то, отвечает Михаил Михайлович Намсон, старый мастер по скаковым седлам.
Ну что, деловой человек?
Одно слово физкультурник. А там уж сам решай, деловой или нет!
Да-а. Трудновато мне будет...
Звонит телефон. Вызывают из главка.
Что, что растет в балансе? переспрашиваю я. Начальник финансового отдела кричит мне в трубку, что у нас в балансе фабрики растут «иммобили». А я не знаю этого бухгалтерского термина и не могу дать вразумительного ответа, почему эти «иммобили» растут в нашем балансе. Черт их знает, почему они растут и кто они такие! За стеклом я вижу Намсона. Он делает вид, что рассматривает английское седло, а на самом деле слушает мой разговор. На лице его нескрываемая ирония. Что, мол, попал в переплет, физкультурник? Одутловатое лицо Намсона с седыми отвисшими усами вызывает во мне злобу. Мне хочется ему крикнуть: «Да, да, я не знаю, что такое «иммобили»! Но ведь и ты не сразу стал мастером».
Вечером я едва дождался прихода Александра. Он в это время работал главным бухгалтером на такой же фабрике по производству спортинвентаря.