На этот раз противник был сильнее. Предстояло играть не только с рабочими, но и с буржуазными командами.
На том же королевском стадионе в Стокгольме, на котором так бесславно дебютировала сборная России в 1912 году, через одиннадцать лет появились советские футболисты. Результат оказался другим. Сборная РСФСР выиграла у сборной Швеции со счетом 2: 1.
Побиты были не только шведы. Сборная Христиании (Осло) и сборная Норвегии также были обыграны советскими футболистами.
За всю поездку сборная РСФСР из двадцати двух матчей выиграла двадцать и лишь два свела к ничьей.
На этот раз пресса уже не писала о «спортивной Цусиме» или о «национальном позоре». Наоборот, об игре советских футболистов отзывались с удивлением и восторгом.
Даже дядя Митя, непримиримый враг футбола, как бы вскользь спросил:
Кого это там наши большевики обыграли? Случайно небось.
Болельщикам страстно хотелось посмотреть свою сборную команду. И вскоре такой момент наступил.
Турция едет! Национальная сборная Турции! войдя в столовую, громко провозгласил Николай.
Дядя Митя сидел на своем излюбленном месте у белой изразцовой печки и бренчал на гитаре. Он любил, аккомпанируя себе, напевать баском вполголоса варламовские романсы.
Когда? С кем будет играть? сразу отозвались мы Александр, Петр и я.
Не может быть! Ведь на дворе октябрь месяц!
Дядя Митя не выдержал:
Опять про футбол завели! Тьфу ты, нечистая сила окаянная! в сердцах сказал он свою любимую поговорку и, хлопнув дверью, удалился с гитарой на свою половину. Нашли себе занятие: без штанов бегать! возмущался он. Не знаю, что из вас получится. Так и останетесь голоштанниками, сокрушался дядя Митя.
На другой день я захлебываясь, рассказывал товарищам сенсационную новость.
Национальная сборная Турции понимаете?! А играть с ней будет сборная СССР!
И сразу десятки вариантов состава сборной. Кто будет играть центрхавбека? Батырев, Селин или Блинков? А может, Владимир Фомин, так прекрасно показавший себя в играх за сборную Харькова?
А знаменитый Александр Злочевский, любимец Одессы, «Злот», как любовно называют его одесситы. А Александр Шпаковский из того же Харькова? Прославленные инсайды, не являются ли они конкурентами Павлу Канунникову и Михаилу Бугусову?
Приезд
турок взбудоражил футбольные круги. К моменту их прибытия в Москву было установлено, что первый матч гости будут играть со второй сборной Москвы, затем с первой сборной Москвы, и только третья игра состоится со сборной СССР...
А ну-ка, Грибов, съезди в Охотный! обратился ко мне дядя Митя. Он собирался принимать гостей, и в таких случаях продукты покупались в Охотном ряду.
Это чрево Москвы, о котором не раз упоминалось в литературе, действительно представляло собой грандиозный и красочный натюрморт. Палатки, лавки, магазины завалены всевозможнейшей снедью. Рыба, мясо, овощи, фрукты, ягоды, соленья... Все в изобилии глаза разбегаются у покупателей. Запахи Охотного ряда меняются так же, как и краски. После аромата ягодных лавок вдруг потянет тяжелым запахом отбросов.
С рынком у меня связано неприятное воспоминание. Однажды меня послали за покупками. Время было голодное. Продукты стоили дорого. Мать дала мне деньги, а я, чтобы не потерять, заложил их в кепку под подкладку. По дороге к рынку, в Соколовском переулке, стоит старая барыня. Около ног бочонок, небольшой по размеру, но, как оказалось потом, очень тяжелый.
Мальчик, поднеси мне бочонок, я тебе заплачу, обратилась ко мне барыня.
Я мигом прикинул, что сегодня на ЗКС футбол, значит можно заработать на билет.
А куда нести? спросил я, косясь на бочонок.
Да недалеко, на Пятую Тверскую-Ямскую.
Ну, думаю, верно, не так уж далеко, донесу как-нибудь, зато на футбол съезжу. И согласился.
Тащить бочонок было чертовски неудобно. Я его и руками к животу прижимал и под мышку пытался взять. Взваливал его то на одно, то на другое плечо. Пройду шагов десять и останавливаюсь: тяжело и неловко. Бочонок пузатый, дубовый. Вконец измотался я, а прошел всего один переулок. Впереди еще длинный путь. Впору договор расторгнуть. Но во мне уже разгорелся спортивный задор. Проклятый бочонок, все равно я тебя осилю! Дай, думаю, на голове понесу. Взгромоздил бочонок на голову чувствую, неплохо получается, только голову больно трет. Так на голове я и дотащил его до места.
Рассчиталась со мною барыня не щедро. Едва на билет хватило. Шишку я себе натер на голове огромную. Но беда была не в этом. Когда я полез за деньгами, чтобы заплатить за купленную провизию, то обнаружил, что бумажные деньги, лежавшие в кепке, были изжеваны в труху. Со слезами я возвращался домой. Мой заработок не покрывал и десятой доли загубленных денег. Мать пощадила меня и отцу ничего не сказала. А проклятый бочонок мне запомнился на всю жизнь.
На этот раз мне на рынке повезло. Я только стал приценяться к громовским сельдям, как заметил, что внимание всех устремлено в одном направлении.
Турки! Вон они, в высоких красных фесках, смуглые, худощавые, вышли из гостиницы «Континенталь» и прогуливались по Охотному ряду.
На фоне яркого Охотного ряда они представляли очень живописную группу, возглавляемую, по-видимому, капитаном команды, фаворитом турецкого футбола Нихатом. Ну конечно же, это он! Мы, ребята, по фотографии в газете запомнили его характерный профиль с прямым большим носом.