Там же можно услышать разного рода небылицы, связанные с прошлым, а иногда и с настоящим футбола.
Совсем недавно меня спросил один юный болельщик:
А верно, Андрей Петрович, что были такие игроки, которым запрещали бить пенальти?
Почему?
Сверхмощные удары имели. Как ударит штанга пополам. Защитников наповал.
В Ярославле ко мне подошел подросток и с самым серьезным видом спросил:
А верно, что у Канунникова на левой коленке написано: «Убью не отвечаю!»?
Десятки раз я слышал о красной повязке у Бутусова или у Денисова на левой или правой ноге, свидетельствовавшей о том, что этой ногой им бить запрещено из-за смертоносной силы удара.
Да знаете ли вы, сколько он рук переломал вратарям, пока ему не запретили бить одиннадцатиметровый удар! кричит какой-нибудь «знаток» футбола, наивно веря в свои слова.
Мои молодые друзья! Даю вам честное слово, что никогда и ни в какие времена никому не запрещалось бить по мячу той или иной ногой, наносить любой удар, будь то одиннадцатиметровый штрафной или двухметровый с игры.
Никаких обломков рук и штанг на футбольных полях после игр никогда не находили.
Были, правда, случаи, когда ворота во время игры ломались. Так произошло в 1936 году в матче «Спартак» ЦДКА. Но сломались они не потому, что в них попал какой-то чудовищной силы удар. Совсем нет! Сломались они потому, что нерадивый завхоз вовремя их не починил. Они через день, может быть, сами бы рухнули.
И не было такого смертоносного удара, который был бы опасен для жизни вратаря или какого-нибудь игрока.
Как правило, все эти легенды распространяют люди, мало знающие футбол. Случайные посетители стадиона, они ошеломлены колоссальный размахом этой игры. Все необычно здесь для новичка.
Необычным ему представляется и сам футбол и вся обстановка. И первое, к чему такой новичок отнесется с полным доверием, это небылицы, романтически окрашивающие историю футбола. Но есть и просто любители присочинить, как говорится, для красного словца.
VI. ЮНОСТЬ ФУТБОЛИСТА
Перед зеркалом. Оказывается, только дисциплины мало. «Лентяй». Трудолюбие. И этого мало. Тактика. И этого мало. Лирическое отступление. Как? И боевой дух это мало?! Непокладистый футбол. Спортивное самолюбие. На месте центрального полузащитника.Итак, вернемся к Павлу Канунникову, к моим четырнадцатилетним сверстникам, к первой детской команде МКС.
Я поставлен на место правого инсайда. Место левого полусреднего занимает младший брат Павла Канунникова, Николай.
Мой старший брат Николай введен в состав сборной Москвы на место правого крайнего форварда.
Поэтому для меня как-то особенно внушительно звучит, что в составе первой детской команды МКС на левом инсайде Канунников, на правом инсайде Старостин. Правда, не те знаменитые, а всего-навсего их младшие братья.
В день отборочного пробного матча я с утра надел свой футбольный наряд. Сто раз осматривал себя в зеркало. Принимал разные позы, как для фотографии. Перед началом игры я встану на центре поля, скрестив руки на груди, широко расставив ноги и вывернув носки внутрь. Вот так! Действительно, все было сделано именно так. Но почему-то принятая мною могучая поза никого не напугала и положения дела не спасла.
Мне-то казалось, что все идет великолепно. Один раз я дал удачный пас Канунникову. Раз предпринял попытку прорваться сам, но это, увы, не удалось. Странная вещь. Играя в футбол во дворе или на мостовой, я как-то чувствовал себя все время в игре, около мяча. Здесь же вдруг оказывался временами прямо-таки на каких-то пустынных островах. Меня ошеломили размеры настоящего поля. Строго соблюдая дисциплину места, я мало участвовал в игре и редко получал мяч. Я даже не видел его.
Вечером Николай, не видевший игры, спрашивает у Шурки:
Ну, как наш дебютант?
Я затаил дыхание.
Шурка отвечает лаконически:
Лентяй!
Все в мире потемнело. Первый удар по спортивному самолюбию.
На всю
жизнь у меня осталось ощущение горечи от этого первого поражения.
Самое главное, что где-то в душе я чувствовал Шурка прав. Я на поле стоял, размышляя по поводу размеров поля, соблюдал дисциплину места, а надо было бегать, действовать.
В дальнейшем я старался выработать в себе это чувство непрерывного действия. Но однажды опять был поставлен в тупик.
В 1926 году в команде мастеров я играл центрального полузащитника против знаменитой команды «Трехгорки». Наш коллектив тогда уже перебазировался с Пресни на стадион общества «Пищевик» (ныне стадион Юных пионеров).
После матча ко мне в раздевалке подошел левый край нашей второй команды Яков Колодный и одобрительно сказал:
Ну и отработал ты сегодня! Какая же у тебя, однако, выносливость! Трудолюбивый, черт!
Мне это было очень приятно слышать: Шуркиного «лентяя» я никогда не забывал.
А позднее все же пришлось сделать поправку к понятию трудолюбия в спорте.
В те времена футболисты нередко встречались в кафе Филиппова или в баре «Ку-ку». Привлекали нас туда замечательные цыганские хоры.
Старинные романсы, таборные, полевые песни московских цыган в исполнении Христофоровой, Ланской, Бауровой доставляли огромное наслаждение. Дирижировал хором маститый Егор Поляков.