Тело девушки содрогнулось, изо рта вырвался ужасный хрип, она вдруг выгнулась дугой и снова обмякла.
Потом она опять замерла, но глаза закрылись.
Рили медленно отстегнул ремень и сел между нею и мальчиком.
Девушка судорожно вздохнула, сотрясаясь в конвульсиях.
Это нормально? шепнула я.
Да, ответил Рили, не оборачиваясь.
Ее глаза распахнулись, их бледно-зеленый цвет сменился на ярко-изумрудный.
Из горла вырвался сдавленный стон, словно от боли. Больно ли перезагружаться? Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, но в памяти сохранились лишь вопли и ужас.
Девушка села прямо, с трудом держа непослушную голову. Похоже, нас она не видела и пребывала в панике. По лицу потекли слезы. Потом она закричала.
Рили быстро прикрыл ей ладонью глаза, обхватил за талию и оттащил на другой конец челнока. Там он развернул ее лицом к стене и держал крепко, пока она вырывалась и визжала.
Не смотри, ладно? мягко проговорил Рили. Все в порядке, только не смотри.
Я взглянула на второго человека, по-прежнему неподвижно лежавшего на полу. Рили принялся что-то вкрадчиво внушать девушке, которая начала всхлипывать в его руках, дрожа всем телом.
С ней все будет хорошо, с искренним сочувствием сказал Михей, как будто не сам ее и убил.
Я быстро сунула под себя руки, боясь, что брошусь на него и задушу. Затем закрыла на секунду глаза и сделала глубокий вдох.
Рен, окликнул меня Михей.
Я не шевельнулась.
Рен.
Стараясь не выдать своей ненависти, я медленно открыла глаза.
Теперь она лучше, сказал он и кивнул мне, словно нуждаясь в моем согласии. Мы сделали ее лучше.
Я стиснула кулаки.
Нужно бежать отсюда. Немедленно.
Глава 7
Каллум
Едва завидев в небе челнок, я выбежал за ворота. Сердце бешено колотилось. Челнок приземлился в нескольких ярдах, и первым из него вышел какой-то высокий мускулистый тип, державший на руках девушку в окровавленной футболке. Следом спрыгнула Джулс тоже с мертвецом на руках, потом Михей и, наконец, Рен. Она была очень бледна, лицо окаменело. Михей что-то сказал ей, но она отвернулась и решительно зашагала прочь.
Я не мог дышать. Не мог с того момента, как Адди рассказала мне, что это за охота. С тех пор, как узнал, что Михей и его подручные раз за разом убивали всех людей, кого только удавалось найти, и привозили в лагерь тех, кто превращался в рибутов.
От выражения лица Рен мне сделалось еще хуже. Я приказал себе не поддаваться панике, сохранять спокойствие и рассудок, хотя мне хотелось заорать на этих безумцев. Я должен был дождаться реакции Рен и выяснить, насколько велика беда, в которую мы попали. Беда эта была, очевидно, из разряда «все пропало, нас поимели».
Рен! крикнул Михей.
Она бросила через плечо яростный взгляд, от которого Михей резко затормозил. Увидев, как исказилось его возбужденное, благодушное лицо, я судорожно глотнул.
Подойдя, Рен протянула мне руку с таким нескрываемым облегчением, что я по-настоящему обрадовался, несмотря на весь свой ужас.
Идем со мной, бросила она на ходу, сжимая мои пальцы.
Мне объяснили про охоту, сказал я, задыхаясь.
Она покосилась на меня и чуть кивнула. Я крепче стиснул ее руку.
Мы прошагали по всей территории и вышли через задние ворота. Сразу возле озера начинался густой лес, и Рен не останавливалась, пока мы не зашли в него. Только среди деревьев она наконец выдохнула, отпустила мою руку и повернулась ко мне.
Надо уходить. Сейчас же.
Я в растерянности оглянулся на лагерь. Адди вряд ли станет возражать ей сразу здесь не понравилось, но как быть с остальными остинскими рибутами? Мы не могли бросить их на произвол судьбы.
Каллум, они собираются перебить всех людей в городах.
Слушая рассказ Рен о безумном плане Михея, я не мог прийти в себя от ужаса. «Подняться на ступень выше» так он это называл. Перед глазами сразу промелькнули мама, папа и Дэвид.
Он мог бы просто освободить всех рибутов, сказал я, когда она договорила, хотя по выражению ее лица уже понимал, что Михей на этом не остановится.
Я так и сказала ему. Она мрачно потерла лоб, глядя в землю. Он заявил, что в убийстве людей нет ничего плохого, потому что они бы нас обязательно перебили, будь у них такая возможность. Так он оправдал сегодняшнее убийство безоружных. Но это же бред! Ведь этого никак нельзя делать, скажи мне!
Конечно. Я шагнул вперед и взял ее за плечи. Пусть знает, что она совершенно права и что только так и надо думать. Этого нельзя делать ни в коем случае.
Хорошо, кивнула она. Значит,
уходим. Я не хочу иметь к этому никакого отношения.
Я бессильно опустил руки, потом провел ладонью по лицу. Даже если все остинские рибуты согласятся идти с нами, мне уходить нельзя. Я не мог обречь на неизбежную смерть родителей, брата и всех людей.
А мы только усилили их еще одной сотней рибутов, проговорил я медленно. Если мы уйдем, все люди погибнут.
Рен поджала губы:
Необязательно. В прошлый раз люди победили.
КРВЧ научила нас воевать, возразил я с невеселым смешком. Все изменилось.
Она посмотрела с мольбой:
Если мы останемся, то один из нас или даже мы оба погибнем в войне, до которой нам нет никакого дела.
Мне есть дело, тихо ответил я.