Согласна. Может, он замочил Михея, когда узнал о случившемся, и захватил власть.
Я скептически посмотрела на нее:
Каллум не убийца, он уважает мораль.
Мораль-шмораль. Могу поспорить, что у него ее не останется, когда он узнает, что сделал Михей. Адди приложилась головой к стене. Вся его показуха насчет убийств объясняется только тем, что он провел в КРВЧ всего несколько недель. Он не понимает, что мы пережили.
Я кивнула, пытаясь скрыть удивление:
Вы что, обсуждали это?
Да нет, я просто замечала за вами. Иногда так и подмывало сказать: остынь, чувак! Уж больно ты борзый.
Я прыснула, быстро прикрылась ладонью и кашлянула.
Он не борзый, он упертый.
Да не важно, отмахнулась Адди. Меня бы достало постоянно чувствовать себя злодейкой.
Я привыкла, пожала я плечами.
Как скажешь. Она подвинулась и скривилась, втянув в кабинку сломанную ногу. Спасибо, что не бросила меня.
Притворюсь, что не слышу крайнего удивления.
Немножко удивлена, ухмыльнулась Адди.
Не подслащивай пилюлю.
Да ладно. В резервации ты мне и слова, считай, не сказала. Как вражина какая.
Я не вражина, отозвалась я тихо, теребя обтрепанный край штанины.
Просто недолюбливала меня?
У меня была всего одна подруга, сказала я, не глядя на нее. КРВЧ убила ее незадолго до нашего с Каллумом бегства.
О! воскликнула она, потом спросила, помолчав: За что?
Она была из унтер-шестидесятых и получала первый курс тех самых лекарств, которые сводят с ума. Ей становилось хуже и хуже. По-моему, она потеряла надежду и очень страдала из-за того, что каждую ночь на меня набрасывалась. Мы жили вместе. Я сглотнула комок в горле. Потом она впала в буйство, перебила кучу охранников, а после этого подставилась КРВЧ.
Адди протяжно выдохнула:
Вот скотство. Соболезную.
Я прислонилась к стене и уставилась в провисший потолок.
К тому времени я уже знала, что рибуты бегут, негромко продолжила я. Леб сказал мне об этом как минимум за неделю до ее смерти, а я ничем ей не помогла.
И вляпалась бы с ней так же, как с Каллумом, заметила Адди. Подалась в бега с рехнувшимся рибутом, которому нужно противоядие.
Я же нашла его для Каллума, мягко напомнила я. Нашла бы и для нее.
Адди помолчала.
Сомневаюсь, что она стала бы обременять тебя таким грузом вины.
Не стала бы.
Тогда что ты можешь изменить?
Ничего, повернулась я к ней. Она мертва.
Ну да, мертва. Но разве нельзя улучшить положение?
Например?
Например, представить, чего бы она от тебя хотела. Чтобы ты хандрила, не имела друзей и Она вдруг осеклась
и поморщилась. Обещаешь не бить меня, пока не выветрится эта химия?
Обещаю, чуть усмехнулась я.
Хотела бы она, чтобы ты сбежала с Каллумом и бросила на произвол судьбы всех рибутов из городов? А родные у нее были? Как бы она отнеслась к тому, что ты не поможешь людям?
У нее были четыре сестры в Нью-Далласе, тихо сказала я.
Ну и чего бы ей от тебя хотелось?
Я уставилась в стол, вдумываясь в ее слова. Вряд ли Эвер рассчитывала на то, что я буду кого-то спасать или воевать за людей. Она не надеялась на это, но я живо представляла ее лицо, скажи я ей о том, чем занималась.
Она бы гордилась мной.
Глава 21
Каллум
Остин показался на горизонте, когда уже стемнело.
Я сидел на пассажирском месте рядом с Джорджем маленьким рибутом-пилотом. Выглядел он лет на четырнадцать, но управлял челноком мастерски, держась совершенно невозмутимо. Он объяснил мне, что Михей обучал вождению всех детей, когда им исполнялось десять, так как в эту пору они наиболее «способные». Я рассмеялся, и вышло несколько истерично, после чего Джордж не произнес почти ни слова.
Второй челнок летел следом, ориентируясь на наш. Туда набились в основном рибуты из резервации, и я боялся, как бы они не свернули в сторону, отказавшись от нашего плана добраться до Остина. Но мои опасения оказались напрасными, и все время полета они держались позади нас.
В дверном проеме кабины появился Рили со скрещенными на груди руками.
Я приказал надеть шлемы, мы уже близко.
Спасибо.
Вот это да! Джордж округлил глаза и восторженно заморгал при виде Остина. Здания были ярко освещены и могли показаться огромными каждому, кто прожил всю жизнь в палатках.
Я отвернулся и уставился в темноту. Рен не выходила у меня из головы, и ее нынешнее положение было целиком и полностью на моей совести.
Зачем я вынудил ее остаться в резервации? Почему не послушался, когда она умоляла меня уйти? Она же ясно сказала: «Погибнем вдвоем или кто-то один». «Вдвоем» а я все равно не услышал. Я вообразил, что она пеклась исключительно обо мне. С чего я взял, что она неуязвима? Почему не подумал, что могу ее потерять, если уговорю остаться?
Каллум!
На меня смотрели Рили и Джордж. Рили кивнул на пилота:
Покажи ему, где приземлиться.
Да, конечно. Я снова повернулся к лобовому стеклу и вгляделся в Остин, выраставший на горизонте. Поворачивай на восток. Сядем в трущобах, возле школы. Я покажу, когда подлетим поближе.
Прямо в самих трущобах? недоверчиво переспросил Рили.
Если у тебя нет плана получше.
Я догадывался, что Рили не нравился весь мой план целиком. Еще в полете я изложил его, и Рили после этого не сказал ни слова.