Если бы не обнаружились эти неожиданные трудности, подготовка к штурму Берлина шла бы своим чередом, по плану. А планом было предусмотрено, что форсирование Шпрее и штурм Берлина начнутся после перегруппировки войск, после того, как подтянутся понтонные бригады, артиллерия и отставшие части. Этому плану суждено было остаться на бумаге...
Едва сгустились вечерние сумерки, полки и батальоны приступили к форсированию Шпрее. Пока инициатива в руках, ждать нельзя. Таков закон в бою. И надо прямо признать, что успех форсирования Шпрее и начало штурма Берлина определили не столько оперативно-тактические планы штабов, сколько боевой порыв войск, отказавшихся от передышки. На войне опасности не ждут: это изнуряет бойцов больше, чем встреча с самой опасностью.
Я переправлялся через Шпрее с четвертой ротой второго батальона. С той самой ротой, в список которой был зачислен посмертно Герой Советского Союза Шота Тибуа. Переправлялись мы ночью на обыкновенных прогулочных лодках, приведенных разведчиками с той стороны. Плыли в кромешной мгле по широкому плесу. Автоматы, гранаты наготове. Лодки ткнулись в берег, и всех как ветром снесло вперед! К утру мы уже были в кварталах Адлерсгофа. Это юго-восточный район Берлина, где был расположен аэропорт военно-транспортной авиации Иоганнистраль.
Берлин... На топографических картах он напоминает панцирь черепахи желтоватые квадраты кварталов срослись в большой щит с зазубренными краями. Куда ни сунься попадешь под фланговый огонь. Синие извилистые линии, словно набухшие вены, разделяют город на несколько частей. Это каналы и отводные рукава Шпрее. В центре зеленое пятно Тиргартен, рядом, в глубоком подземелье имперской канцелярии, укрывался Гитлер. Туда стремились прорваться вместе с танкистами Богданова войска армии Берзарина, наступавшие с востока. Справа от них шли войска Кузнецова. Это, так сказать, правое крыло Первого Белорусского фронта. С юга и юго-востока к центру Берлина прорывались силы левого крыла фронта, в их числе танкисты-гвардейцы генерала Катукова и гвардейские полки армии Чуйкова. К этому крылу присоединились танковые части генерала Рыбалко, представлявшие войска Первого Украинского фронта. Продвигались к Берлину с северо-запада и войска Второго Белорусского фронта, которые вел по сложному обходному пути маршал Рокоссовский.
Так выглядел Берлин на карте. Так располагались войска трех фронтов по сводке, которая была получена утром 22 апреля.
В этот день мы уже начали штурмовать юго-восточный район Берлина. Здесь особенно усердно поработали американские бомбардировщики. Не осталось никаких признаков. кварталов, что были обозначены на карте. Сплошные развалины, не за что зацепиться глазу, некуда шагнуть, как в тайге после бурелома, и каждая глыба с рваной арматурой огрызается пулеметными очередями. Но наши войска, в частности полки 8й гвардейской армии, навязали противнику такую тактику боя, какой он не ожидал. У нас теперь не было ни взводов, ни рот. Они числились только на бумаге, а бой вели мелкие штурмовые группы и штурмовые отряды. Вместо атакующих цепей, против которых противник приготовил массированный огонь, действовали одиночки, знающие общую задачу и хорошо владеющие своим оружием. За плечами каждого нашего бойца был большой опыт уличных боев. К штурму Берлина мы начали готовиться еще под Москвой в сорок первом, на улицах Сталинграда в сорок
втором, в руинах Запорожья в сорок третьем, затем проверили свою готовность в сорок пятом при штурме Познанской и Кюстринской крепостей.
4
В начале сражения на улицах немецкой столицы комсорг полка, сибиряк, мой земляк, Леонид Ладыженко после гибели Онуфрия Логинова попросил меня закрепить его за разведкой.
Разведка всегда впереди. Хочу раньше других отомстить фашистам за смерть друга.
Прошло двое суток, и комсорг привел трех «языков» в офицерских погонах. А в ночь на 25 апреля увлек за собой первый штурмовой отряд и без единого выстрела прорвался к южной окраине аэродрома Темпельхоф.
Утром 25 апреля 1945 года полк выдвинулся к аэродрому Темпельхоф. Правее накапливались главные силы дивизии: одним полком такое огромное поле не взять. В полк прибыл заместитель командира дивизии Михаил Захарович Мусатов, которого я знал с первых дней войны: по поручению штаба СибВО он инспектировал комсомольский батальон перед отправкой на фронт поставил хорошую оценку по огневой и физической подготовке. И теперь помнит, какие были орлы в том батальоне степняки, «глаз зоркий, и сил у каждого с избытком».
Пока Михаил Захарович уточнял обстановку по карте и на местности, я вместе с Ладыженко взял группу автоматчиков из резервной роты и решил добраться до железнодорожного полотна, что огибает аэродром с южной стороны. Ползем между рельсов, Ладыженко впереди. Руки у меня заняты: в правой автомат, в левой ракетница. Когда в воздухе появится девятка наших штурмовиков, взаимодействующая с полком, я должен красной ракетой указать летчикам направление атаки. Задача нетрудная, однако противнику удалось заметить продвижение нашей группы, и дело усложнилось.