И ты, Гера, скоро в этом убедишься.
Глава 4. Преступление и наказание
МашаМежду тем вечер продолжается, но я пропускаю мимо ушей все, что говорят гости.
Всматриваюсь в каменное лицо Германа и гадаю: когда наши отношения свернули не туда? Когда все изменилось, а я не заметила?
И этот его взгляд резкий, колкий. Он разительно отличается от того, каким он смотрел на меня еще вчера. И в начале отношений. И когда я забеременела.
Это случилось до свадьбы, и я до сих пор помню, как на ватных ногах шла к Гере, чтобы сообщить эту новость. Боялась, как воспримет, ведь на тот момент мы встречались недолго и не успели обсудить вопрос детей. К тому же предохранялись.
В общем, я призналась ему дрожащими губами, комкая пальцами край платья. Оцепенела в ожидании ответа, а он так обрадовался! Разулыбался, закружил в воздухе, сказал, что это лучшая новость, которую я могла ему сообщить.
Всю беременность носил на руках, ухаживал и берег так, словно я хрупкая статуэтка, самое ценное сокровище в мире. Легко сам срывался посреди ночи, если мне хотелось какой-нибудь малосовместимой пищи, вроде сочника с творогом и селедки.
Это не изменилось и после беременности. Мы все так же проводим время вместе, часто разговариваем, обсуждаем будущее, смотрим фильмы вечерами, гуляем, ездим отдыхать. В общем, делаем все то, что делает обычная семейная пара.
И дочь для него любимая принцесса. Он постоянно балует ее, покупает любую игрушку, стоит дочери
ткнуть в нее пальцем. Лишь смеется, когда я жалуюсь, что их уже некуда складывать: «Ничего не могу с собой поделать. Лика вырастет той еще сердцеедкой. Вон, как мастерски вьет из меня веревки!»
Как, ну как в Германе могут сочетаться любящий муж и отец и беспринципный изменщик?
Боль и отчаяние снова накатывают волной, смешиваются со злостью, и этот коктейль бежит по венам, раздирая душу на части. Я отворачиваюсь, чтобы муж не увидел моих эмоций наверняка у меня сейчас все написано на лице.
Под конец мучительно долгого вечера я уже вся как на иголках. Когда ужин наконец-то заканчивается, а за гостями закрывается дверь, я немного выдыхаю. Только сейчас понимаю, что все это время была натянута, как струна.
Впрочем, выдыхаю ненадолго.
Я поворачиваюсь к мужу спиной и бросаю через плечо:
Пойду убирать со стола.
Только делаю шаг вперед, как Герман оглушительно рычит:
Стоять!
Хватает меня за руку, резко разворачивает к себе и сканирует бешеным взглядом. У него аж ноздри раздуваются от злости.
Я подозревала, что мои кулинарные способности произведут на мужа ошеломительный эффект, но его реакция превзошла мои самые смелые ожидания.
Ты что творишь? гремит он обвинительно, нависает надо мной грозовой тучей. Я ведь говорил, как важно, чтобы встреча прошла нормально. Говорил?!
Что не так? Гостям все понравилось, они остались довольны. Договор тоже, считай, у тебя в кармане. Что тебе не нравится?
Что не нравится? Тебя спасло только то, что ты испортила только мою еду! Иначе Как тебе вообще пришла в голову такая дичь, Маша? Или скажешь, ты это не нарочно?
Не скажу, прищуриваюсь, скрещивая руки на груди. Кидаю с притворной обидой: И вообще, я старалась, а ты все оставил в тарелке.
Подмечаю, как у Германа начинает дергаться левый уголок губ.
Да это ведь невозможно проглотить!
Вот именно, Гера! Ты и сотой части не съел, зато от меня требуешь молча проглотить все твои измены!
Это другое, тут же хмыкает муж.
Ну разумеется, подмечаю саркастично. Другого ответа я и не ждала.
Ему можно, а мне нет. Мужская измена ничего не значит, а женская меняет все. И так далее и тому подобное.
Все, хватит с меня. Смотрю, по-хорошему ты не понимаешь. Пойдем, цапает меня за руку он и тащит по коридору к лестнице, а затем наверх.
Мне больно! морщусь я.
Герман мгновенно ослабляет хватку, но не отпускает, и вырваться все равно не получается. Когда мы доходим до нашей спальни, он подталкивает меня внутрь и тут же закрывает за мной дверь.
Слышу, как в этот момент в замке проворачивается ключ.
Он что, меня закрыл?!
Дергаю ручку, и точно. Где вообще взял ключ? Вспоминаю, как Гера выходил в уборную. Наверняка задумал это еще тогда Вот скотина!
Гера, ты чего? округляю глаза, ору: Открой дверь немедленно!
Ори сколько влезет. Сама знаешь, никто не услышит.
Выпусти меня! снова кричу.
В панике колочу кулаком по двери, но тщетно.
Ты не сможешь держать меня взаперти вечно!
Вот и проверим, раздается из-за двери жесткий голос мужа.
Я в панике обвожу комнату взглядом в поисках того, что может послужить отмычкой. Ничего подходящего не нахожу, зато натыкаюсь взглядом на часы. Начало десятого. Скоро будет звонить Светлана Владимировна, чтобы я пожелала дочери спокойной ночи.
Вот только мой телефон остался внизу.
Гера, я хочу поговорить с Ликой! Открой дверь.
Я сам пообщаюсь с дочкой.
Но как же я? обомлеваю. Он не может так поступить! Не может, и все тут.
Однако муж бессердечно меня добивает:
Ты реально думала, что я спущу тебе эту тупую выходку с рук? Посиди одна и хорошенько подумай о своем поведении. Я приду утром, тогда и поговорим.
Я слышу шаги мужа в коридоре, а затем стихают и они. Я остаюсь одна, в полной тишине. Слышу лишь, как лихорадочно стучит сердце.