Возле штакетного полузанесенного снегом забора мальчик остановился, постоял, потом исчез в дверях своего дома. А снег сыпал и сыпал Пес грустными глазами смотрел на заснеженный двор. Ему захотелось выть. Но он молчал, поджав лапу, на которой налипли холодные ледяные комочки.
Пират! послышался голос, и к ногам собаки упал кусочек хлеба.
Второй кусок пес поймал на лету, а за третьим вошел во двор. Он уже не боялся, умел различать фальшь и искренность в поступках человека. В этом мальчике пес уловил только искреннюю доброту.
Крепкий январский морозец облаком закатился в открывшуюся дверь кухни. Вязанка дров свалилась с плеч Дубняка, и Ваня услышал:
Сидишь дома и не знаешь, что твой Пират давно у Светловых!
Забилось радостно Ванино сердечко, он подбежал к отцу:
Правда, пап?
Правда, правда Красавец пес и злющий дьявол. Истинная мать в молодости. Вымахал, что бычок, аж подойти страшно. Но я-то узнал его, узнал. Копия Аза.
Ваня слушал отца и, торопясь, одевался.
Иди! Аза совсем плоха, вот-вот сдохнет. Уж какой день не ест да из будки не вылазит. Поди, уж окочурилась. А Пират наш. Так и скажи: наш, мол!
Ветерок пощипывал, снежок поскрипывал. Ваня бежал. Светловы
жили недалеко, но Ваня запыхался и, тяжело дыша, остановился у раскрытой калитки. Хотел свистнуть, но передумал, услышав грозный басовитый лай.
«Это Пират, догадался Ваня, они прячут его от меня. Папка говорил тогда, что пес убежал Наверно, они украли»
Ваня хотел храбро войти во двор, но появился Вовка, а вслед за ним Витька и Санька. Вовка в большой шапке, длинный полушубок висел ниже колен.
«Наверно, отцовский, подумал Ваня, а Витька в мамкиных валенках, да и Санька надел не свое»
Братья подошли, подозрительно оглядывая Ваню.
Ты что пришел? спросил Вовка.
Голос его был нарочито грубым, смотрел он исподлобья, придирчиво и недобро.
Папка сказал, что у вас наш Пират.
Был ваш, а стал наш!
У Вани навернулись слезы, но он не собирался уходить.
Это я его осенью, еще в первую пургу, нашел! выступил на шаг вперед Витька.
Твоя мать на базаре его бросила! повысил голос Санька. Она сама нашей рассказывала, а мы искали.
Ваня стоял, шмыгая носом, а из коридора доносился нетерпеливый лай собаки. Пират просился на улицу.
Санькины колени покраснели от холода, Витька «продавал дрожжи» и топал большими валенками, месил снег. Вовка стоял, прямой, как палка, не замечая холода.
А можно, я его посмотрю? жалобно попросил Ваня.
Вовка резко повернулся, молча пошел к двери и выпустил собаку.
Наш! радостно закричал Ваня. Я его заберу.
Санька надвинулся на Ваню:
Вы его выкинули.
«Выкинули», «выкинули» А сколько растили! Жрал-то он поболе свиньи, а теперь вам. Во, видели! Ваня показал кукиш и напугался: а вдруг братья отлупят Лишь на мгновение стушевавшись, он продолжал: Пират у нас заместо Азы будет, она уже старая. Ее на свечки.
Братья, потупясь, молчали. Пес подошел к чужому мальчику, недоверчивый, настороженный.
Ваня протянул руку к ошейнику, пес глухо зарычал и оскалил зубы. Рука Вани отдернулась. Лицо налилось краской стыда и испуга. Братья засветились счастливыми улыбками.
Пират почуял одобрение и поддержку. Он, взлаивая, наседал на чужого, все более свирепея. Ваня попятился к выходу.
Что ж ты не берешь, если твой! воскликнул Саша.
Ваня не ответил. Сутулясь, он твердо ставил ноги на утоптанный снег и шел к своему дому.
«Голь перекатная, ругал он братьев, куриц нечем кормить, а еще собаку взяли Теперь не отнимешь».
Аза, почуяв молодого хозяина, вышла из будки. Задние ноги ее подкашивались, но она справилась со слабостью и, повиливая приветливо хвостом, подошла к Ване.
Он брезгливо осмотрел облезлую шерсть собаки, старую седую морду, преданные усталые глаза и пнул ее ногой:
Пшла, дохлятина! Пшла вон!
Сука виновато поплелась к будке.
Из дома вышла мать.
Ваня тяжело засопел, подошел к навозной куче, выдернул прихваченные морозом вилы, с силой воткнул их обратно и уставился на мать недобрым взглядом. Большие, навыкате глаза его зло прищурились, крепкая сутуловатая спина медленно распрямилась:
Опять мне оставили! Жрать так все, а хозяйствовать один!
Мать посмотрела на сына долгим, осуждающим взглядом. Взяла ведро и, ничего не сказав, скрылась за дверью.
Рыжик
Ехал я по этой дороге на мотоцикле и возле полусгнившей спиленной березы увидел собаку.
Рыжий-рыжий пес, что-то среднее между лайкой и овчаркой, очень похожий на лисицу, сидел, окруженный тучей комаров. Возможно, он проследил бы за мной, не сдвинувшись с места. Но я оставил мотоцикл и направился к собаке. Пес отбежал недалеко в сторону, сел, чуть склонил голову и с явным любопытством уставился на меня.
Почему-то мне взбрело в голову назвать его Рыжиком.
Рыжик! Рыжик! Поди ко мне, не бойся. Иди, на-на
Он слушал, смотрел, никак не реагируя на зов. Когда я приблизился, он лениво, нехотя поднялся, отбежал дальше и как-то боком, с оглядкой сел, смешно склонив голову.
«Что он здесь делает? подумал я. Бродячий, к себе не подпустит, уйдет».
Много я видел собак: умных и глупых, веселых пустолаек и злых, угрюмых, но ни одна из них вот так сразу не привлекала.