Бич
Когда легли на кнехты швартовые концы и на причал завода спустили массивный трап, на палубу вбежал пес. Обыкновенный барбос, грязно-белой масти, большой и независимый. На его тупой морде сияли внимательные хитрые глаза. Одно ухо вонзилось в небо, а другое смотрело вниз. Он показался мне комичным, несерьезным бродячим шалопаем, каких немало рыскает по помойкам в поисках пищи. Пес старательно обнюхал каждого члена команды и, доброжелательно виляя крючковатым хвостом, разрешил погладить себя. И тогда я понял, что он флотский. Во-первых, он проявил удивительную осведомленность в расположении надстройки и трапов судна, во-вторых, продемонстрировал хозяйскую невозмутимость, смелость и общительность.
Я быстренько сбегал на камбуз, тщательно потралил по дну судового котла (благо, что кок отсутствовал) и не с пустыми руками вернулся на палубу. Так было положено начало нашей дружбе.
Сыто облизнувшись, пес уселся возле трапа и начал рычать на прохожих, тех, что шли по берегу. Порой он повышал голос до грозного лая.
«Пустобрех», подумалось мне, тем более что я заметил, как пес своими хитрыми глазами поглядывал на меня. Мол, видишь, служу выслуживаюсь
Но уже на следующий день я убедился, что пес точно знает своих. Уму непостижимо, как он сразу понял, кто есть кто. Он узнавал нас в любом месте, в любой одежде: и в робе, и в парадном.
Стоял солнечный, но морозный январский день. Вахта моя длилась уже три часа, я устал свечкой торчать у трапа, замерз и решил погреться.
Ну что, коллега, кивнул я псу, посиди один, а я пойду погреюсь. У тебя, брат, вон какая густая собачья доха, а у меня на рыбьем меху. Впрочем, есть тулуп, но форс мороза не боится.
Пес понимающе вильнул хвостом, и я, откланявшись, втиснулся в узкий проход между каютами.
Не прошло и пяти минут, как на палубе раздался грозный заливистый лай. Так лает деревенский пес при виде настоящих грабителей.
«Кого там несет?» подумал я и с недокуренной сигаретой вывалился наружу.
Пес, ощетинившись, упирался всеми четырьмя лапами в палубу, а на трапе перед ним стояли двое: прораб завода и незнакомец.
А вы к кому? спросил я у незнакомца.
Это новый мастер, представил его прораб. Пусть пройдет, ознакомится, сказал и шагнул вперед, не обращая внимания на собаку.
Но лишь только шевельнулся мастер, пес просто озверел. Я едва удерживал его на месте. Мастер проходил бочком, с оглядкой, заметно побаиваясь.
Что это он на меня? изображая улыбку, спросил мастер.
Я не
упустил случая съязвить:
Он привык к запаху моря, а от вас пахнет духами.
Когда они ушли, я похвалил песика:
Ну молодец, молодец! Не каждый осмелится начальство облаять, молодец! Давай-ка будем тебя звать Трезор.
Но выяснилось, что этого пса зовут Бич. Мало того, он знаком всему громадному коллективу ремонтного завода. Это было для меня открытием.
Началось с малого.
Однажды электрик завода, взбираясь по трапу, крикнул:
О, Бич! Привет! Ты уже здесь? Значит, судно стало надолго.
Пес беспрепятственно пропустил его, как и в последующие дни не тявкнул ни на одного работягу-ремонтника.
Меня заинтересовали слова электрика, и я спросил:
Что значит «судно стало надолго», и почему это должен знать пес? Через неделю мы должны выскочить из ремонта.
Электрик посмотрел на меня, простофилю:
Где ты видел, чтобы ремонт проходил по графику? Простоишь полгода, а сделают за неделю. Бич точно знает. Он встречает и провожает не первое ремонтное судно.
Электрик оказался прав. Мы действительно простояли полгода, хотя и отремонтировались за последние десять дней.
Настал час отхода. Согласно расписанию, я находился на кормовой палубе, готовый отдать швартовы и поднять трап. Бич вертелся рядом. Он подходил то к одному, то к другому, прислушивался, принюхивался и заметно нервничал. Наконец с мостика раздалась команда:
Убрать трап!
Бич тотчас сбежал на берег. Мы звали его, манили, задерживая подъем трапа, а он сидел на берегу, невозмутимый, отчужденный, и, видимо, ждал уже другое судно, которое станет на продолжительный срок.
Бич! Бич! кричали мы. Бич!
Но пес и ухом не повел.
Да-а Он был судовым и в то же время убежденным береговым матросом.
Ну что ж, прощай, Бич! Жаль расставаться. Привык я к тебе, «сработались». Но чувства чувствами, а служба службой. Прощай, друг!
Мы еще несколько дней простояли на рейде, готовились к выходу в море, получали кое-что из снабжения, а в последний день я отпросился на берег. И занесло меня в одну развеселую компанию, откуда возвращался уже за полночь. На рейдовый катер я опоздал, а в портофлоте и переждать негде. Повертелся я на опустевшем причале, поплакался возле бесчувственного диспетчера и пошел куда глаза глядят. Идея родилась на ходу, и я решил заночевать у друга на морозильщике. Благо они стали в завод на наше место. С надеждой вроде и жизнь веселее. Иду вразвалочку и что-то мурлыкаю. Взбираюсь по трапу и уже приготовил пару слов для извинения за беспокойство, как вдруг передо мной вырос большой пес: «Гав, гав!..» и пошел авралить: шерсть дыбом, клыки возле моего колена, и хоть я не робкого десятка, а отступить пришлось.