Господин адмирал! козырнул Альфонс Ничейный. Я должен передать вам письмо. И протянул конверт.
Хм странно, недоумевающе хмыкнул маркиз. К чему мне поваренная книга?
Прошу прощения впопыхах Ничейный перепутал конверты.
Но следующий миг стал моментом нашего триумфа. Ради таких моментов стоит рождаться на свет!
Мы вручили маркизу подлинное сообщение генерала, в конверте с пятью нетронутыми печатями.
Тем временем вокруг собралась толпа зевак, и число любопытствующих все увеличивалось. А уж когда прошел слух, что знаменитые беглецы прибыли в Марокко, на улицах города и вовсе началось сущее столпотворение.
Шум, крики, свист резиновых дубинок, испуганные возгласы женщин Кое-кто из толпы приветствовал героев традиционным «ура!», за что немедленно был отправлен
за решетку.
От кого это письмо?
Мы не вправе оглашать подробности, ваше высокопревосходительство.
Почему же?
Приказ есть приказ, а мы всего лишь солдаты, выполняющие свой долг.
Толпа прорвала кордон. Замелькали сабли, заработали полицейские дубинки Нас притиснули к подворотне.
Маркиз де Сюрьен спрятал письмо в карман.
Доставьте их к коменданту форта Гюрли! велел он, затем обратился к нам. Это письмо может служить в суде смягчающим обстоятельством? резким тоном спросил он.
Да, ваше высокопревосходительство.
Если так, то, учитывая ваши прежние заслуги, я постараюсь, чтобы военный трибунал принял их во внимание. Хотя вряд ли найдется оправдание тому, что вы натворили Жаль, что покатились по наклонной плоскости Маркиз повернулся и ушел.
Тем временем на помощь полиции подоспело армейское подкрепление, и в результате решительных действий удалось оттеснить толпу на прилегающие улицы.
Глава тринадцатая
1
Целый арсенал, будь оно неладно!.. выругался сержант.
Действительно, полдесятка револьверов, множество обойм к ним, нож, свинцовая дубинка и все это на двоих зрелище не для слабонервных.
А это что такое? воскликнул он, беря в руки поваренную книгу Левина.
Видите ли, это очень важная улика, пояснил Альфонс Ничейный. Прошу обращаться с ней бережно.
Ну и дела!.. Провалиться мне на этом месте, если ваша «улика» не поваренная книга Левина.
Именно так! подтвердил я.
Правда? всполошился вдруг капрал. Ну-ка, покажите мне на фотографии, где он тут, знаменитый Левин!
Вот он, сидит А справа от него я. Считался лучшим его учеником.
Наконец появился шанс узнать великую тайну!
Господин сержант, вы ученик Левина?
В точности так.
Кем был Левин?
Полно дурака валять! Хочешь сказать, будто не знаешь, кто такой Левин?! Что за идиотские шутки!
Я не шучу, господин сержант. Правда, не знаю.
Отвяжись, парень! Нашел время резвиться
Я бухнулся на колени, простер к нему скованные руки и взмолился:
Господин сержант, если бы вы знали, как я настрадался! Мне выпало несчастье сидеть вместе с маэстро Левиным, а он был уверен, что известен всему свету. Так вот, торжественно заявляю и готов, если потребуется, подтвердить под присягой, что я не знаю, кем был Левин. Можете высмеивать, презирать меня за мое невежество, если желаете, плюньте мне в лицо, но всеми святыми заклинаю, скажите, кто такой Левин!
Сержант выполнил мою просьбу. Плюнул мне в лицо, после чего поведал следующую невероятную историю.
Великий Левин начал свою карьеру смолоду, в достославном городе Кейптауне, где шил мужские брюки. Однако душа его уже в ту пору стремилась к постижению кулинарного мастерства. Будучи двадцатилетним юнцом, он даже не подозревал, что рождественский сочельник будущего года внесет переворот в его дальнейшую жизнь. Дело в том, что именно в канун Рождества Левина застукали на краже со взломом. Все в том же достославном городе Кейптауне. Когда новоиспеченного арестанта спросили, какой вид исправительных работ для него предпочтительнее, он не задумываясь ответил:
Хочу стать поваром. Я глубоко убежден: если бы каждый занимался тем, что ему по душе, на свете не было бы преступников.
Сам-то ты чем занимался?
Брюки утюжил, это меня и погубило. Может ли быть для человека призванием день-деньской гладить штаны?! И прижав руки к груди, взмолился: Дайте мне заняться стряпней, и я обращу человечество на путь истинный!
Поначалу к просьбе его не отнеслись всерьез и, по рекомендации врача, принялись на ночь пичкать Левина успокоительными пилюлями, дабы завиральные идеи не возобладали над психикой заключенного.
Но через неделю принц Уэльский, находясь в городе проездом, посетил тюрьму, и Левин (хотя и регулярно принимал успокоительное) бросился наследнику престола в ноги и возопил со слезами:
Сэр! Я сплю и вижу посвятить себя кулинарному искусству! Почему заключенные вольны учиться чему угодно, только не стряпне?!
Принц внимательно выслушал Левина. Ему понравилась теория, согласно которой
злу и преступлениям не было бы места, трудись каждый человек соответственно своему призванию.
Вот что, обратился принц к начальнику тюрьмы. Пусть ваше исправительное заведение станет единственным, где заключенные смогут обучаться готовить.
Да, сэр, но кто будет их учить?