Киношный меридиан. Том 1. Дрим-каст
Глава 1
Мой сосед слева тяжело заворочался, но так и не проснулся кряжистый здоровяк с окладистой бородой, купец второй гильдии. За четыре часа пути от Владивостока он пересказал мне подробности своей биографии, включая несостоявшуюся женитьбу на дочке графа и охоту на пятнистых оленей в уссурийской тайге, опустошил коньячную флягу и под конец перешёл в режим пассивного отдыха.
Я посмотрел в окно. Гладь Тихого океана расстилалась до горизонта, лилово-синяя, подёрнутая зыбким туманом. На высоте же воздух был кристально прозрачен, без облаков. Золотистый утренний свет заполнял пространство, хотя солнца не было видно оно сейчас находилось прямо по курсу, и мы летели ему навстречу, преодолевая пятнадцать вёрст за минуту на реактивной тяге.
Прошу прощения, мистер.
Рядом со мной остановилась бортпроводница, одетая в соответствии с восхитительной новой модой. Форменная бордовая юбка открывала стройные ножки до середины бедра, а блузка обтягивала высокую грудь. Глаза у девчонки были по-европейски большие, но чуть раскосые, с тёмным азиатским отливом. Она улыбнулась без профессиональной натужности, попросив меня по-английски:
Будьте добры, ремень пристегните.
Да, мисс, конечно.
Она кивнула и пошла дальше, и я, чуть свесившись через подлокотник сиденья, проводил её взглядом. Затем, напомнив себе, что я уже не прыщавый пубертатный юнец, а здоровый лоб, разменявший на днях четвёртый десяток, снова сел прямо.
Минуты тянулись медленно. Неопределённость, в буквальном смысле подвешенность в зимнем воздухе между прежней жизнью и новой, начинала надоедать. Хотелось выяснить поскорее, что меня ожидает в точке прибытия.
Чтобы чем-то себя занять, я вытащил из сумки под креслом толстый блокнот в картонной обложке, потрёпанный и пожухлый. Перелистал страницы. Рабочие журналистские записи за последние месяцы и пометки на будущее, нарочито скупые, состоящие из отдельных слов или сокращений, понятных только мне одному. Как будто я сам боялся себе признаться, что запланировал всё это всерьёз.
Пилот стал закладывать пологий вираж, приближаясь к аэродрому. Справа теперь виднелась береговая линия песчаная серость вдоль полосы прибоя, мшистые скалы. Слева по-прежнему синел океан, а солнце заглянуло-таки в иллюминатор, наискосок.
Самолёт ощутимо вздрогнул, но тут же выровнялся. Мы угодили, видимо, в воздушную яму, как и предупреждал пилот. Мой сосед-купец приоткрыл глаза, потёр затёкшую шею и пробурчал:
Приехали, что ли? Ну, поглядим У здешних-то алеутов, если народ не брешет, всё на свой лад, шиворот-навыворот
Алеуты севернее, сказал я. А здесь вообще не они, совсем другой остров. Ты рейсы не перепутал?
Пошути мне ещё, ага. Остряк-самоучка
Колёса мягко коснулись посадочной полосы, кто-то из пассажиров зааплодировал. Через пару минут мы подкатили к зданию терминала. Прямоугольная призма со стеклянными стенами нарядно блестела, по ней скользили солнечные лучи.
Температура за бортом минус пять по Цельсию, оповестил пилот. Благодарим, что воспользовались услугами «Пасифик Бриз Эйрлайнс».
Спустившись по трапу, я приостановился и сделал глубокий вдох. Воздух показался на вкус иным, чем у нас в Империи; я чувствовал в нём солоноватую свежесть и обещание чего-то невероятного. Хотя понимал, что это всего лишь разыгралась фантазия.
Пожилой азиат на визовом контроле поинтересовался вежливо:
Цель вашего визита?
Сбор материала для книги. Журналистика.
Он посмотрел внимательно, словно чуял подвох, догадывался, чем я собираюсь ещё заняться. Я сделал честный вид. Контролёр, как почудилось, усмехнулся и шлёпнул мне в паспорт штамп, подтвердив прилёт.
Повесив на плечи две дорожные сумки, я вышел на улицу. По окрестностям гулял ветерок, подпитанный бесснежным морозцем. Асфальт был сух.
Толпа перед зданием шумела разноязыко. Одевались здесь ярче, чем в том же Владивостоке и даже в Питере. То и дело мелькали куртки из блестящей синтетики красные и оранжевые, жёлтые и горчичные, фиолетовые и ультрамариновые. Я в сером пальто смотрелся на этом фоне снобом и ретроградом.
Вопреки ожиданиям, азиатские
лица не составляли явного большинства. Людей с европейской внешностью тоже было порядком. Моя среднестатистическая славянская ряха не вызвала интереса ни у кого из встречных.
Напротив терминала прибытия стоял гигантский билборд со стилизованной картой. Чётко просматривались Евразия и Северная Америка, а на полпути между ними участок суши, похожий на скособоченный ромб, величиной с полторы Гренландии. Под ним аршинными буквами констатировалось: «We are more than an island». На верхней оконечности ромба виднелась жирная точка, обозначавшая Нью-Пасифик-Сити.
Больше, чем остров, говорите?
Ладно, проверим, что это значит.
В киоске я купил карту города и толстый путеводитель. Местные деньги у меня были, некоторую сумму я поменял заранее, перед вылетом из Империи рубль стоил приблизительно полтора тихоокеанских доллара.
Пока я расплачивался, на глаза мне попался перекидной календарь, лежавший на витрине киоска. На титульной странице изображалась фигуристая девица в бикини, которая подмигивала и напоминала, указывая на цифры, что тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год уже наступил.