Нет, сама княжья крепость хорошо защищена с наскока ее не возьмешь, да и штурм обойдется ворогу большой кровью. Полностью круглая, она возведена из деревянных клетей, заполненных землей, песком и камнем и клети рубились в несколько рядов, одна над другой так, что общая высота стены превышает человеческий рост в пять раз.
Поверху же основания из клетей поставлен тын правда, на небольшую высоту, всего-то до груди лучников и метателей сулиц. Но ведь большего и не надо! Крепкие дубовые ворота не всякий таран возьмет а чтобы враг не сумел поджечь стены, их прикрывает глинино-земляная насыпь. Наконец, глубокий ров, грунтом из которого набивали клети, сам собой заполнился водой Да еще он бы не заполнился у самого морского берега! Может статься, пройдут многие годы и наступающее море поглотит княжью крепость, похоронит в своих водах ее останки
Но случится это много позже а покуда данам придется пролить немало своей крови, чтобы захватить твердыню Годолюба!
Другое дело, что если пересечь всю крепость от «морских» ворот, ведущим к причалам и до ведущих в сторону города врат (стоят они друг напротив друга), да при
этом считать шаги, то можно насчитать от сотни до ста тридцати шагов. Это у кого какой рост и способность к счету Очень мала княжеская твердыня, служащая убежищем для дружинников и их семей, да самого Годолюба с близкими. В ней не то, что горожан, в ней даже всех малых деток Велиграда не укроешь
А вот сам город точнее большая его часть, не считая разросшихся посадов защищен только слабым тыном. Обычный частокол ни тебе рва и вала, ни боевой площадки для стрелков, ни тесанного поверху замка, что не даст растащить бревна тына Защита не от вражеского нападения, а от диких зверей да внезапного морского набега если бы какой безумец вдруг на него решился! Это не крепость а так, временное укрытие, защитить которое толком невозможно.
Но что тогда делать? Бежать из города на лошадях, ускакав к Дражко? Но как тогда быть с младенцем Рюриком нешто бросить сына?! Нет, невозможно Запереться в княжеской твердыне с дружиной, оставив Велиград на растерзание врагу? И наблюдать за тем, как даны рубят ополчение а после грабят и насилуют, истребляют женщин и детей?! Годолюб еще бы решился бросить город на растерзание данов но стать безвольным свидетелем того, как он гибнет под секирой захватчиков На такое не хватит никакой выдержки!
Да и дружинники, среди горожан которых хватает родичей и просто близких людей, такое своему князю не простят.
Князю Да и какой он, в конце-то концов, князь, если не защитит свой народ, свой стольный град?! А уж коли князь то и быть ему со своим народом до конца, сражаясь во главе дружины!
Сбросив трусливую оторопь и наконец-то вдохнув полной грудью, Годолюб нутром почуял, что сделал правильный, верный выбор а, после, осмотревшись, вдруг понял, что все ближники уже поднялись вслед за ним на стену.
Они-то ему как раз и нужны
- Добран! Готовь свою дружину княгиню с княжичем, да сестру мою младшую, Раду! Как начнется у причалов крепкая сеча и пристанут все корабли данов, прорывайтесь к нашей пристани, коли ладьи уцелеют. А там бери близких моих и уходите в Новгород к Гостомыслу!
Предвосхищая вопрос словена, князь добавил:
- Ежели нет бегите все вместе в Микилинбор А если вдруг свеи на пути нагонят так хоронитесь в лесу!
Хмурый словен хотел было поспорить да после передумал. Бежать из охваченной войной земли бодричей к деду Рюрика всяко надежнее, чем пытать счастья в пешем бегстве в Микилинбор следующую цель свеев! На конях же никак не уйти не переживет младенец тряски верховой езды А вот штормовки на море в летнюю пору явление нечастое должны до Новгорода добраться, сохранив княжичу жизнь.
Должны
Князь, между тем, обратился уже к своему дядьке:
- Боян! Шли нового гонца к брату: пусть беглецов наших встречает а на помощь мне идти и не мыслит! Слишком много данов, сгинет вместе с дружиной и ополчение ободритов никто не соберет. Славомир еще слишком мал и неопытен, за ним вои не пойдут Да вели ворота в сторону Микилинабора открыть женкам и деткам из Велиграда бежать, кто идти сам сможет. А кто не может Те пусть в княжьей крепости схоронятся. Глядишь, деток-то малых и сбережем будет нынче твердыня моя их «детинцем»!
Даром что немолод и тучен уже княжий дядька, но глаза Бояна сверкают, словно у молодого:
- Сделаю, княже!
- Горислав!
- Да, князь
Годолюб внимательно посмотрел на поклонившегося ему, немолодого уже купца с осунувшимся, усталым лицом и темными кругами, глубоко залегшими под глазами. Момент, когда вестник явился в крепость, князь упустил но купчина попался ему на глаза весьма кстати:
- Горькую весть ты принес мне сегодня, купец, полностью оправдал свое имя!
Горислав ничего не ответил на княжеское замечание, но согнулся еще ниже хотя ведь ясно видно, что миновавшему расцвет зрелости мужу нелегко дается сей поклон!
- Но то, что ты вернулся упредить нас, не побоявшись остаться в осажденном граде, высокой награды стоит. Жив буду отплачу по-княжески, вот мое слово! А пока можешь прислать своих женщин и детей малых в мою крепость. Дружинники сына моего будут беречь твоих внуков также, как и сестру мою, жену да сына!