Опять же, если свой мужик переспал и замуж не позвал, разгневанная советская дама, чувствуя за спиной мощную поддержку государства, поднимала шумиху. Шла в партком или местком. Устраивала истерику на комсомольском или профсоюзном собрании. А к иностранцам отчего-то предъявлять претензии у нас стеснялись. Нет и нет. Переживем.
Глава 2
Да что там говорить, даже за массовые непредумышленные убийства иностранцам ничего не было. Все сходило с рук. Вспомним приезжих третьесортных канадских хоккеистов-любителей,
полных нулей в области спорта, организовавших ужасную провокацию. И начавших горстями раскидывать дешевые «жвачки» из коробки с балкона вниз. Детям и подросткам. В давке и жестком кровавом месилове погибли и пострадали несколько десятков человек. А претензии канадцам предъявлять наши органы постеснялись. Ну не бомбы же они в толпу кидали? Все спустили на тормозах
Любят у нас людей словно как какие-нибудь селедки по сортам делить! Как метко выражается русский народ: «Что игумену можно, то братии западло».
Так что прожив один год и пообтесавшись, освоив язык, наш бравый аргентинец стал выступать посредником в сделках. Покровительствуя первокурсникам.
А среди арабских студентов попадались вполне обеспеченные парни. Что дорвавшись до халяльного ( в набор входила поллитровка, кусок колбасы и головка лука) обычно пили всю ночь и говорили друг другу за этот период всего два слова: «Выпьем» «Выпьем».
К утру, раззадорясь, прогрессивно-революционные арабы хватали друг дружку за грудки и, подражая советским товарищам, на ломанном русском языке кричали друг на друга:
А ты в гражданскую где был? А в окопах ты гнил? Тебя вша ела? А? Брат! Дай я тебя поцелую!
На этой фразе все мягко соскальзывали под стол
А потом эти иностранные студенты вырабатывали такой ядреный перегар, что кони шарахались в стороны, мухи на лету мерли, а у людей перехватывало дыхание.
Главное в вопросах студенческой коммерции было не зарываться. «Ничего слишком», как сказал древний философ.
Вскоре на круг Педро, с учетом стипендии, выходило рублей двести в месяц. Нормальные для СССР конца 60-х годов деньги. Не шахтер и не завербовавшийся на севера рабочий, уехавший за длинным рублем, «за туманом и за запахом тайги», но с учетом того, что и свое здоровье не гробишь, золотые зубы вынужденно не вставляешь нормально.
И даже всевозможные запреты и ограничения, которые так бесили в СССР иностранцев, прибывших из развитых капиталистических стран, латиноамериканцами воспринимались как привычное зло. В общем-то, если отбросить в сторону цветастую фразеологию, советские коммунисты и латиноамериканские фашисты всегда хотели одного и того же полностью контролировать свое население.
Так, родная аргентинская хунта тщательно следила за внешним видом жителей, не приветствуя всяческих бунтарей, хиппи и стиляг. Идеалом стал «идол дубовый». Мужчинам категорически запрещали иметь длинные волосы, женщинам носить мини-юбки. В СССР требовали того же, но при этом смотрели на нарушения сквозь пальцы.
При этом, в отличии от «земляка», венесуэльца Рамиреса Санчеса «Шакала», учившегося в том же университете в этот же период, аргентинский «сеньор Хуарец» быстро охладел к политике. Видимо, повзрослел.
Все бы ничего, но отучившись два года, моему папаше предстояло с новеньким дипломом юриста возвращаться на Кубу. Чего решительно не хотелось делать. Совершенно. Не-е, так дело не пойдёт.
Возвращаться в Аргентину тоже было не вариант. Не комильфо. Из списка студентов университета Хуареца давно вычеркнули, а имущество семьи конфисковали.
И если в южной стране генералы в результате военных переворотов иногда сменялись у власти, внося какое-то разнообразие, то одно оставалось неизменным, как гранитные утесы. Хунта всегда делала ставку на яростный террор. Добавим в этот коктейль, круто замешенный на насилии, еще бешеную инфляцию и рецессию. А так же забастовки, беспорядки, восстания в провинциях ( так в 1969 году вспыхнуло восстания «Кордобассо» в провинции Кордоба) и картина маслом «Приплыли» заиграет всеми красками.
Приближался момент истины. Так что нашему Педро пришлось «переобуваться в воздухе». И становиться советским гражданином. Как говорят: «Выбрал свободу». В 1968 году папаша под соловьиный рокот поздравлений спешно женился на одной из претенденток и переоформил паспорт. Став законным жителем страны, где жизнь прекрасна и удивительна если выпил предварительно.
Говорят, что противоположности притягиваются. И если Хуарец страдал некоторой интеллигентностью в нескольких поколениях, то моя мать Раиса Ивановна Шувалова, русская красавица, кровь с молоком, приезжая из Ярославской области, учившаяся в Москве по специальности химик-агроном, после некоторого «гарантийного периода» продемонстрировала железный характер. Короче, Петр Хуарец, громко хрустя зубами, икая и нервно шевеля ноздрями, быстро угодил под каблук. И даже невольно полюбил выбивать ковры.
Прощальным приветом для бывшего иностранца стало «свободное распределение». Ну кто же откажет в такой малости родственнику самого Че Гевары? Новатору-модернисту?